Лето с Гомером - [7]
Черпало ли воображение античного художника свое вдохновение в этом сосуществовании отдельных миров?
Острова не общаются друг с другом. Вот чему нас учит Гомер: разнообразие заставляет сохранять своеобразие. Сохраняйте дистанцию, если вам дорого разнообразие!
Ахейцам эти острова представлялись суровым и опасным местом, чем-то вроде каменных замков, подвешенных между морем и небесами. Здесь человек должен быть готов к испытаниям. Наградой за это будет новое знание.
Однажды перед нами возникает остров циклопов, на котором живут низшие существа, не умеющие обрабатывать землю и занимающиеся лишь сбором фруктов, то есть существа далекие от цивилизации.
Потом появляются острова волшебниц, единственная цель которых – заставить человека забыть о своих стремлениях.
А вот вырастает остров Лотофагов, царство, где слабый человек предается наслаждению беспамятством.
И наконец – Итака. Этот остров – не ловушка, как все остальные. Это – дом. Итака сверкает, как солнце, потому что она – центральная ось Одиссеева мира. Одиссей открывает собой династию подлинных искателей приключений: они ничего не боятся, потому что у них есть порт приписки. Это царство делает вас сильнее. Безумен же тот, кто уступит его за коня!
Подлинная география Гомера уходит корнями во всю эту архитектуру: родина, очаг, царство. Остров, на котором мы родились, дворец, в котором мы царствуем, альков, в котором мы любим, земля, на которой строим. Как гордиться своим отражением, если у него нет корней?
В согласии с миром
География Гомера – это портрет Земли. Над великолепными и опасными островами встает день. Мир окрашивается всеми цветами радуги. Формы жизни множатся как в калейдоскопе. И стихи неустанно твердят нам об этом. Флора и фауна принадлежат этому миру, как золото – рудной жиле. И каждый элемент этой природной ювелирной мастерской воплощает божественное одним своим присутствием. Их красота – это их догма. Нам следовало бы научиться довольствоваться этим миром, а не мечтать о каком-то недоступном рае или вечной жизни. В эпоху Гомера монотеистические откровения еще не успели навязать человеку надежды пустых обещаний. Для грека возможное единение между человеком и реальным миром было огромной победой и величайшей задачей. Почему нужно надеяться на потусторонний мир, вместо того чтобы пройти своим человеческим путем в целостности реального мира, открывающегося нам под палящим солнцем?
«Удиви меня существующим», – писал Климент Александрийский во II веке нашей эры. А Гомеру, как чуткому язычнику, не нужно было приглашения приветствовать разнообразие природы.
Его описание щита Ахиллеса – самое прекрасное признание в любви к реальности. В XVIII песни «Илиады» Фетида наносит визит Гефесту и просит бога-кузнеца выковать для ее сына Ахиллеса оружие. Божественный ремесленник берется выковать щит и украсить его изображением всех граней человеческого мира.
Описательная литература находит здесь свое самое гениальное выражение: на этом металлическом диске, предназначенном для того, чтобы выдерживать удары, поэт нарисует нам целый мир. На этом щите, как и в реальном мире, все будет сосуществовать друг с другом: жара и холод, жизнь и смерть, война и мир, город и сельская местность. Все нужно принимать одинаково, и все нужно одинаково любить. Любая единичность может встретиться со своей противоположностью и при этом не исчезнуть, если останется самим собой. Сбалансированный таким образом мир существует в иерархическом и уже данном нам порядке, столь же гармоничном, как небесная механика:
(«Илиада», XVIII, 587–608)
Вот такая гомеровская география.
Это – песня реальности, за пределы которой нам не выйти, она свидетельствует о силе этого мира, она – суверенна. Это – трогательная сцена, которая вмещает круг нашей жизни.
Мы радуемся свету, гибнем в морях, живем плодами земли – и Гомер это знает: мы все ученики земли. Никогда не надо об этом забывать. Нужно быть признательным жизни за то, что она защищает нас этим очарованием реальности.
Гефест завершает свое творение изображением хоровода молодых людей. Языческое принятие жизни в поэме ведет нас к простой радости. О боги лесов, морей и пустынь, оградите нас от печальной веры во всякие фантазии! Не будут нас ждать там, после смерти, никакие девственницы!
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.