Лето радужных надежд - [7]
Степа тихо улыбался, слушая эту занимательную историю.
– Но у тебя же, это, телефона ее не было. И вообще… Как ты ее потом нашел?
– Ерунда! – фыркнул Богдан. – В Домске тогда рестораны можно было по пальцам пересчитать. Обойти их все, спросить, не работает ли у вас кондитер Аленушка… Найти было просто, а вот завоевать такую райскую птицу, как Алена… о, это было гораздо, гораздо труднее!
Ему доставляло удовольствие видеть, как расцвел Степа от этой истории, представлявшей его мать звездой, красавицей, практически Клеопатрой – а не жертвой развода. (В последней роли Степа видел ее предостаточно.) Пускай сын узнает, что его мама не всегда была занудой. А какой она была?.. Нет, не Клеопатрой, конечно. Богдан прищурился, вспоминая…
Когда он впервые увидел Алену, шел дождь. Мелкий, моросящий – перламутровая взвесь в воздухе. Эта переливчатая морось обнимала дома, скрадывала углы, мыла темную июльскую листву деревьев, гладила русалочьими ладонями кожу. Был день серый, а стал жемчужный. А Богдан, несмотря на жемчужную эту красоту, топал по улице в паршивом настроении. Его любовница дала ему отставку. Рыжая, горячая, сама дольче вита во плоти, регулярно отправлявшая его в стратосферу (но ведь и он ее – тоже!) – вдруг говорит: чао! Захлопни дверь, забудь мой адрес. Более того, по морде Богдан получил. За что? За длинный язык. Сболтнул приятелю в пьяном виде, что жениться на рыжей не собирается. А приятель, оказывается, сам имел на нее виды. Рассказал ей, что услышал от Богдана, да еще от себя добавил. Гражданин Соловей из героя-любовника мигом превратился в низкого, аморального типа. Сам виноват: не трепи языком. Так Богдан костерил себя по пути от своей бывшей – куда глаза глядят. Срезал путь через дворы. И тут увидел Алену. Да-да, на этом самом месте. Только не было у нее ни мини-юбки, ни восьмисантиметровых шпилек, и каблук не застревал в решетке, а волосы (да, льняные, да, длинные) были замотаны в невнятный узел, размокший от дождя, и вообще никто бы в тот момент не подумал, что Алена красавица – с заплаканными глазами-то, с красным распухшим носом. У нее в ту решетку ключи упали. Что ж вы так плачете, девушка? Сейчас придумаем что-нибудь. Из чистой жалости он стал ей помогать, из человеческого сочувствия – как мокрому котенку помог бы. У нее была длинная юбка болотного цвета (странный выбор для юной девушки, но в то время – время дефицита – многие одевались во что бог пошлет, унылое и кривое), в ее черных, почти мужских ботинках хлюпала вода, хлюпали ее губы, выкатывались из глаз неостановимые, как бусины с лопнувшей нитки, слезы. Ясно было, что дело не в ключах – или не только в ключах. Внизу, в черноте дренажной канавы под решеткой, что-то блестело, как рыбья чешуя.
– Если бы проволокой подцепить, – всхлипнула девушка. – Мне бы проволоку…
– Бесполезное дело, – отрезал Богдан. – Я даже не стану пытаться. Там полметра вниз.
– А что же? Кого? Сантехника вызывать?
– Не спорю, можно вызвать сантехника! Правда, он здесь ни при чем, но скоротаете время, ругаясь.
Житейская беспомощность девушки доходила до такой степени, что это было даже забавно. Веселье Богдана она не поддержала, только отвернулась и всхлипнула снова.
– Ну, ну! – тронул ее за руку Богдан. – Извините меня. Носорожий юмор, исправлюсь. Эй. Ну…
Плечи у девушки дрожали и Богдан, успокаивая, гладил ее по плечам легко, как бабочку. Он отвел ее к ближайшей скамейке, усадил, дал свой носовой платок, куда она тут же спрятала лицо. Узнал, что зовут ее Аленой. Наверно, ей просто было нужно, чтобы кто-то посидел рядом, похлопал по руке: «Все наладим. Ну! В чем дело?» Через всхлипывания пробились и хлынули объяснения. Она потеряла ключи, а книги дома, нет, есть еще у мамы ключи, но мама сейчас на работе, до нее ехать – час, она не успеет, договорилась с букинистом, теперь не успеет, подведет, что же это, бестолковая, какая ж она бестолковая!.. Им очень нужно продать. Хоть сколько-то. Потому что у них долги. За похороны долги, и за лекарства были долги, им по знакомству лекарства достали – говорили, очень хорошие, только папе они все равно не помогли…
– А что за книги? – поинтересовался Богдан. – Инкунабулы есть? – девушка смотрела на него в замешательстве. – Или только справочники по домоводству?
– Они очень ценные. Папа все деньги тратил на книги. Совсем все.
Глаза у нее были синие, лицо бледное и чистое. Теперь, когда она перестала плакать, начала проступать ее красота. Тургеневская девушка, подумал Богдан. Жизни не знает, до сих пор за книгами пряталась, а теперь – отец умер – выпала из гнезда. Из дворянского гнезда, фигурально выражаясь.
– Букинист подождет, – уверенно сказал Богдан. – Сейчас сходим к нему, договоримся на завтра. Потом – вызов слесаря: вскроем замок, в крайнем случае сломаем дверь…
Алена испуганно ойкнула.
– Не надо ломать!
– Тогда придется ждать маму, – почему-то ему понравилась эта идея: «ждать вместе». – Телефон у нее есть на работе?
Он сходил вместе с Аленой к букинисту и, как только девушка начала лепетать и оправдываться, перебил ее и повел дело сам. Потом Богдан хотел пригласить ее в кафе, но Алена смутилась: «Ой, это дорого». – «А мы будем пить пустой чай. Даже не думайте, чаем вы меня не разорите». Они пошли в парк, где в честь непогоды людей было мало, сели на веранде и смотрели на жемчужную завесу дождя. Капли тихо и слитно стучали по деревянной крыше, от крепкого чая в граненых стаканах, в серебристых подстаканниках шел пар. Алена молчала и в ее молчании не было ничего смущенного, а было только спокойствие. Словно она доверилась ему и, приняв как данность, что он почему-то ей помогает, записала его другом. От нее еле слышно пахло каким-то нежным цветком – шиповником, подумалось Богдану, и пахло так, словно это был не запах духов или мыла, а ее собственный, едва уловимый шлейф. Ее светлые волосы, высыхая, превратились в пушистое облако вокруг головы. Ему не хотелось затевать привычные для знакомства расспросы: где эта девушка учится, какое смотрела кино, куда ходит на танцы (и он не был уверен, что это воздушное существо ходит на танцы). Как-то незаметно он стал рассказывать ей про себя. Что он пьет чай без сахара, у них дома сейчас есть настоящий цейлонский, и если к такому чаю – да кусок кулебяки! Его мама печет гениальные пироги. Да, он с матерью живет, отец умер, как и у вас, нет, умер давно. Что у них КБ
Юля стремится вырваться на работу, ведь за девять месяцев ухода за младенцем она, как ей кажется, успела превратиться в колясочного кентавра о двух ногах и четырех колесах. Только как объявить о своем решении, если близкие считают, что важнее всего материнский долг? Отец семейства, Степан, вынужден работать риелтором, хотя его страсть — программирование. Но есть ли у него хоть малейший шанс выполнить работу к назначенному сроку, притом что жена все-таки взбунтовалась? Ведь растить ребенка не так просто, как ему казалось! А уж когда из Москвы возвращается Степин отец — успешный бизнесмен и по совместительству миллионер, — забот у молодого мужа лишь прибавляется…
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.