Лето придёт во сне. Часть 1. Приют - [39]

– Да это я с перепугу, – призналась подруга, – Как подумала, что Агафья может полезть после нас в историю посещений и увидеть, что мы там про космические корабли роем. Вот был бы номер…

Мне поплохело. Всё-таки прав оказался Дэн, снова и снова повторяя мне об осторожности. Вот и ещё одно, что я непростительно упустила из виду. История посещений браузера!

– Блин, Ярина, а ведь она может!

Тогда мы и придумали систему, которая позволила нам не только лучше шифроваться, но и больше читать. Отныне, приходя в библиотеку и занимая компьютеры, мы открывали сайты: я – по церковному пению и сольфеджио, Яринка – по кройке и шитью. Открывали, а сами доставали планшеты и погружались в чтение, иногда лишь отвлекаясь на то, чтобы переходить со страницы на страницу, создавая видимость сетевой активности. И лишь по истечении законных сорока пяти минут, быстро смотрели то, что нам действительно было интересно, сразу после этого удаляя из истории посещений всё, чего там не должно было быть. Так что отныне, вздумай Агафья проверить, чем же так увлечены её питомицы, она не нашла бы ничего подозрительного.

И моя новая увлекательная жизнь, сотканная из трёх реальностей, продолжалась.

Глава 7

Снег.

– Штурман, идём на сближение! – Яринка, раскинув руки, двинулась вперёд.

– Есть, на сближение! – я последовала за ней.

– Орудия к бою! Навожу на цель.

Мы синхронно подняли рогатки.

– Огонь!

Шишки свистели в воздухе, и, ударяясь о твёрдую кору старого пня, падали в траву. Атака была молниеносной и неотразимой, враг пал, успев дать лишь несколько ответных залпов, которые впрочем, не принесли никакого вреда двум космическим флагманам, коих являли собой я и Яринка.

– Есть! Ура! – мы запрыгали на месте, потрясая в воздухе рогатками, а потом устроились верхом на пне, отдыхать после боевой операции.

Этот пень был обнаружен нами во время одной из прогулок, на которые мы с Яринкой теперь выбирались вдвоём раз в неделю. Караулить Агафью и кричать сойкой при этом было некому, но мы, подумав, решились пойти на этот риск. В конце концов, я раньше убегала без всякой подстраховки и ни разу не попалась. Да, две пропавшие из поля зрения воспитанницы вдвое увеличивали шансы на то, что воспитательница обратит внимание на их отсутствие, но уж очень хотелось порезвиться на воле. Поэтому вечером каждой пятницы мы до ужина отправлялись в самоволку. И пока это сходило с рук.

Я показала Яринке наш тайник, показала рогатки, свою и Дэна, и, разумеется, она тут же потребовала себе такую же. Это заняло один вечер, к исходу которого моя подруга обзавелась изящной тонкой рогаткой цвета слоновой кости (Яринка срезала с неё кору) с красивым именем Бланка.

На следующий день после изготовления Бланки мы и обнаружили нашего противника во всех предстоящих играх – почти чёрный от старости корявый пень. Он был кем-то наполовину выкорчеван, и походил на выбирающееся из земли чудовище с множеством устрашающих щупалец-корней. Выглядело это так жутко, что увидев пень впервые, мы замерли, прижавшись друг к другу.

– Ого, какой…

Яринка несмело хихикнула.

– Представляешь, если бы наткнулись на него, когда гуляли ночью?

Я тоже захихикала, но поёжилась. К счастью пень был обнаружен днём, и сразу принял участие во всех наших развлечениях. Ему довелось быть и морским спрутом, и подземным чудищем, и как сегодня – космическим боевым крейсером противника. В перерывами между атаками мы сидели на нём верхом болтая о чём-нибудь, или перекусывая стащенными из столовой печеньями. И скоро пень стал для нас таким же близким и привычным, как поваленная сосна над тайником.

Незаметно закончился сентябрь, с момента моей встречи с Белесым прошло больше месяца, и хоть теперь я дважды в неделю бывала в лесу, но кроме своих друзей не встретила здесь ни одной живой души. Кто знает, может быть, угроза Дэна возымела действие, и Белесый каким-то образом позаботился об этом? Так или иначе, но никто не нарушал нашу идиллию. С середины месяца лес начал менять наряд, зелень постепенно уступала место желтым и красным тонам, земля покрывалась хрустящим ковром из опавшей листвы. Всё чаще под деревьями мы находили грибы – опята, грузди, и конечно маслята, чьи мокрые шапочки пахли так волшебно, что я утыкалась в них лицом, закрывала глаза, и словно возвращалась в родную тайгу. Грибы мы не трогали, приготовить их всё равно не было возможности, а так они радовали нас своим присутствием.

В приюте всё тоже шло замечательно. Я медленно, но верно осваивала музыкальные азы, уже умела играть на фортепиано простенькие мелодии, научилась не стесняться стоя на клиросе перед всей приютской паствой, и получала истинное удовольствие от наших вечерних посиделок в закрытой церкви, которые мы называли спевками. Яринка тоже преуспевала. Её костюм звездочёта заслужил похвалу не только Варвары Петровны, но и самой Агафьи, которая пообещала, что если Яринка будет и дальше столь усердна, ей позволят надеть этот наряд на Рождественский бал. Воодушевлённая подруга тут же взялась шить халатик, из которого тоже грозилась сделать что-то необычное, но что именно, пока не говорила.