Лето потерянных писем - [40]

– А. – Полагаю, мало кто захочет отдыхать, пока вокруг острова шныряют подлодки. – Каким он был тогда?

– О, – Нэнси улыбнулась, погрузившись в воспоминания, – чудесным. Раньше мы вольготно бегали по всему острову. Он был более диким, в зимний период здесь проживало всего тридцать пять тысяч человек. Треть сегодняшнего населения.

– И она часто приезжала сюда до восемнадцати лет?

– Каждое лето. А в течение года мы переписывались.

– У вас не осталось ее писем?

Она похлопала меня по руке.

– Мне жаль, дорогая, год назад я выбросила все старые бумаги.

– Выходит, вы знали и моего деда? – спросил Ной.

Она задумчиво на него посмотрела.

– Так или иначе. Пока мы росли, он часто проводил время в частной школе, а потом в Гарварде. Но в последующем стал чаще бывать тут летом.

Мы с Ноем быстро переглянулись.

– Значит, наши бабушка и дедушка на самом деле… не росли вместе?

– О нет, – рассмеялась она. – На самом деле нет. Они даже редко находились в одном доме, за исключением праздников и некоторых летних каникул.

Очень интересно. Я хотела поинтересоваться, были ли между ними какие-нибудь любовные перипетии, но меня отговорило присутствие Ноя. Вместо этого я вытащила телефон, открыла фотографию бабушки в ее ожерелье и повернула к Нэнси.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы она носила это ожерелье?

Она нахмурилась.

– Выглядит смутно знакомым…

У меня екнуло сердце, и я посмотрела на Ноя.

Он нахмурился.

– А мою бабушку вы тоже знали?

– А, Хелен. – Ее улыбка стала походить на ухмылку. – Встречались как-то.

– Что? – Ной продолжал говорить вежливо, и я поняла, что за этой безучастной вежливостью он прятал другие чувства.

– Мы были подростками, когда впервые с ней встретились. Какое это было время!

В голове что-то щелкнуло, и эта мысль меня околдовала. Нэнси была лучшей подругой моей бабушки, она на ее стороне, как я всегда буду на стороне Нико или Джейн. Хелен наверняка была их заклятым врагом.

Настроение Нэнси сменилось с шаловливого на степенное.

– Ной, твоя бабушка – истинный дар этому острову.

Удачно выкрутилась. Я сделала глоток лимонада.

– Если Эдвард и моя бабушка не особо были знакомы до подросткового возраста… то у них не было… отношений, свойственных для брата и сестры?

– О нет, – уверенно заявила Нэнси, переводя на меня блеклые глаза. – Они были безумно влюблены друг в друга.

Ной закашлялся.

– Все было очень прилично, – заверила его она. – Отношения закончились задолго до того, как он женился на твоей бабушке.

– Вы знали? – воскликнула я. – Все знали?

У Нэнси вырвался смешок.

– Вряд ли! Нет. Нет, думаю, знали только мы. Надеюсь!

– Что случилось? – спросила я. – Как они полюбили друг друга?

На ее губах появилась улыбка, и женщина отвернулась, устремив взгляд на поля.

– Это было давным-давно.

Я ждала. Ной ждал. Дочь Нэнси ждала, а потом прерывала затянувшееся молчание:

– Серьезно, мам?

– Леди нравится держать некоторые вещи в секрете. – Она подмигнула мне. – Хотя не такая уж я и леди.

– Почему они разлюбили друг друга? – спросил Ной. – Вы можете нам рассказать?

– О, они вовсе не разлюбили друг друга.

Ной зажал коленями ладони и наклонился вперед с сосредоточенным взглядом.

– Они должны были. Если бы они друг друга любили, то непременно бы поженились.

– Это скорее вопрос к твоему дедушке.

– Очевидно же, что-то произошло. – Ной отклонился назад, в каждой линии его тела виднелось разочарование.

Нэнси поставила стакан, невозмутимо и без удивления посмотрев на Ноя.

– Он – Барбанел, – четко и ясно произнесла она. – А Барбанелы всегда действуют в интересах своей семьи.

Когда мы допили лимонад, Ной повернул к дорожке, которая, по его словам, вела к морю.

– Если не возражаете, – сказал он.

– Конечно, нет.

Мы отошли на приличное расстояние, а потом заговорили.

– Это куда логичнее, правильно? – сказала я. – Если они виделись, в основном, будучи подростками, то неудивительно, что полюбили друг друга.

Ной ответил спустя мгновение:

– Ей не очень нравится моя семья.

– Ты о чем?

– Барбанелы всегда действуют в интересах своей семьи?

Я немного помолчала, продолжая идти.

– Но ты же так поступаешь, Ной. Я понимаю, что это уже решенный вопрос, но ты собираешься изучать то, что не вызывает у тебя интереса, просто потому что так будет лучше для твоей семьи.

На его лице промелькнуло удивление.

– Это другое.

– Серьезно?

– Это… – Он раздосадованно цокнул. – Я делаю это, потому что хочу. Потому что это правильное решение. Никто меня не вынуждает. И если Рут и мой дед были влюблены, то им стоило поступить, как они хотели, и остаться вместе.

– Ты цепляешься к мелочам, – ответила я. – Или за высокие стандарты держишься сильнее, чем за людей. Если ты считаешь, что Эдварду стоило выбрать любимую женщину, то позволь и себе выбрать дело по душе.

Ной покачал головой, но выражение его лица стало обеспокоенным.

Мы вышли к пляжу, на котором я не бывала. Он был более диким, почти пустынным. Океан слился с небом. Наши босые ноги соскальзывали с гладких ракушек и камней, утопавших во влажном плотном песке, на котором оставались следы наших пяток. Сегодня сильно пахло водорослями, и этот запах был острым, четким и чуждым.

Подойдя к кромке воды, Ной шагнул в океан. Он побрел вперед, пока волна не ударила его по икрам, заклубилась и продолжила взбивать пену. Его подбородок немного приподнялся, а плечи расслабились. Я медленно последовала за ним, и кожа покрылась мурашками от холодной бодрящей воды.