Лето пахнет солью - [5]
Так Ленка получила свободу за яичницу.
А вечером Димка не пришел. Ленка поплелась на море с бабушками, кисло перебирала обтесанные морем камни, с головой ныряла в воду. И слушала переговоры бабушек с бесконечными продавцами, вкусное это у них или не очень, и можно ли попробовать, и что они не распробовали… Подзывая, бабушки всем кричали «Сынок!», по инерции даже девушкам. Все это было скучно и без Димки не имело никакого значения. Даже совсем легкий шторм, хотя шторм-то неплох…
Зря она спросила, конечно. Хотя что такого? Димка вот про нее знает все…
Он же не какой-нибудь секретный агент.
«Теперь, наверное, Димка не придет», – подумала Ленка и вздохнула. Воздух так пропитался морем, и нужно было быть здесь дальше, без Димки. Раз уж так получилось. У Ленки защипало в носу, и она стала смотреть через плечо на море.
А утром проснулась в шесть и растормошила бабушек:
– Просыпайтесь, сони. Всё море проспите.
И тут же в окне появилась Димкина голова. Ленке захотелось подпрыгнуть до потолка – туда, где сидели сытые комары, но она только сурово глянула в Димкину сторону. Он поманил Ленку пальцем и сказал на улице:
– Бабок-то зачем будила?
Из кармана широких и длинных до колен Димкиных шорт выглядывал котенок, пытавшийся выбраться, но Димка ждал Ленкиного ответа и придерживал котенка пальцем.
– Мои бабки, хочу и бужу, – хмуро ответила Ленка.
Тут по всем правилам приличия Димка должен был бы извиниться, но он только сказал:
– Я бы не стал будить.
Бабушки одна за другой вышли из комнат и величественно прошагали мимо Димки.
– Здравствуй, мальчик, – важно сказала одна из бабушек и потрепала Димку по шевелюре. Димка сморщился и присел. Ленка засмеялась, но Димка обиженно спросил:
– Чего ты? – а потом снисходительно добавил: – Собирайся. Поедем дальше.
Когда Ленка с Димкой выходили из калитки, Ленка помахала рукой бабушкам, и те помахали ей в ответ. Димка удивленно посмотрел на это, но промолчал. А потом они ехали на автобусе в другой приморский город. Ехали целых два часа, и Ленка, держа Димку за руку, успела заснуть на его плече, а Димка от этого смущенно и довольно шмыгал. И все глядел на Ленку, хотя обычно в автобусах смотрел в окно. Сквозняк раздувал светлую челку, и Димка осторожно прикоснулся губами ко лбу девчонки. Не то чтобы поцеловал, нет. Просто проверил, вдруг у нее температура, вдруг на нее плохо действует море, вдруг она замерзла от сквозняка… Ленка в ответ крепко сжала Димкину ладонь.
Наверное, именно с этого момента дни растянулись до бесконечности. Они проходили быстро, но никогда не заканчивались. Ленка понемногу бронзовела, Димка научился вежливо здороваться с бабушками, и бабушки, которым вместе не было скучно, благосклонно дарили Димке с Ленкой все крымское побережье. Конечно, им стоило больше переживать за Ленку, но они об этом забывали, как только окунались в море.
Ленка у Димки больше ничего не спрашивала, и Димка не рассказывал ничего. Раз он так хочет, пусть так будет. Они сидели на прогретом солнцем камне, и тогда Ленка тихо сказала:
– Мы завтра уезжаем.
– Гм, – неясно пробурчал Димка и посмотрел в сторону.
– В десять утра, – сказала Ленка, и Димка снова что-то промычал.
Ленка смотрела на море. Когда оно рядом, бояться ничего нельзя.
Ни бабушек. Ни ос. Ни уколов, ни контрольных, ни расставаний.
А море теперь будет рядом всегда.
– И всё, – сказала Ленка.
– Пш-пш, – прошипел Димка, как сдувающийся воздушный шарик. А потом несмело добавил: – Пойдем купаться?
И Ленка весело откликнулась:
– Пойдем!
Она прощалась с морем и с Димкой.
Потому что Димка, конечно, наутро не пришел ее провожать. Ленка долго выглядывала из окна автобуса – не идет ли он, не опоздал ли, вдруг бежит?
Но нет, Ленку провожали горы, Ленке махало волнами море, появляющееся и исчезающее за окнами, с Ленкой рядом были довольные бабушки, которые ей о чем-то, кажется, рассказывали во всех подробностях.
Когда они приехали на вокзал, Ленка почти успокоилась. Асфальт перрона сотрясался, как при землетрясении, от бабушкиных неподъемных сумок с фруктами, сувенирами и всем тем, что они брали с собой на море. Ленка шагала за вереницей бабушек и покрикивала им:
– Ровнее шаг! Ровнее шаг, бабушки! – и бабушки выравнивали шаг.
Но тут одна из них остановилась и показала куда-то пальцем. Бабушки сплотились в букет, и Ленка еле протиснулась, чтобы посмотреть, что там.
А там по перрону шел Димка.
Он не искал Ленку. Димка был тихий, тоненький, испуганный и непохожий сам на себя. Не смотрел вокруг, а глазел под ноги. Димка шел в конце вереницы из трех дедушек.
Дедушки были большие.
Дедушки были огромные.
Димка боялся дедушек. Ему казалось, если он посмотрит по сторонам, то все будут тыкать в него пальцами.
Дедушки хохотали, тащили многокилометровые сумки, и над дедушками гремел салют.
Бабушки приосанились и двинулись навстречу.
17 июня – 2 июля.
Посмотри в глаза креветкам
Это очень нехорошо, если едешь на море после того, как признался девчонке в любви. Вот я признался и еду. И это очень нехорошо. Я, можно сказать, с признания – и сразу в вагон. То есть я два года собирался признаться, потом прибежал к ее дому, вызвал вниз и говорю:
