Лето мафии - [121]

Мистер Батчер знаком подозвал меня к себе. Нагнувшись, он взял горсть земли и вложил ее мне в руку.

— Сидни тебя любил, — сказал он.

Кивнув, я разжал пальцы, и сухая земля струйкой стекла в могилу.

До конца дня в квартиру Батчер на Тридцать шестой улице тянулся поток тех, кто хотел выразить соболезнования. И такое будет продолжаться еще семь дней. Все приносили с собой еду. Все выходцы из Сицилии, обитающие в нашем районе, навестили Батчер, после чего вернулись в клинику.

Когда мы приехали, отец еще не до конца очнулся от сна, усугубленного наркотиками. Он улыбнулся, здороваясь с нами, но появившийся доктор Дженнаро поспешил выпроводить нас из палаты. Отец попросил его разрешить мне задержаться на минуту, и тот скрепя сердце согласился. Подсев к изголовью кровати, я взял отца за руку.

— Винченцо… — начал отец. Его голос был тихим и хриплым, рукопожатие слабым. — Анджело рассказал мне про Колуччи… Я пытался этому помешать.

— Знаю, — сказал я.

— Ты знаешь, чего хочет Костелло?

— Анджело мне рассказал.

— Вероятно, мать с этим не согласится.

— Она уже высказала свое мнение.

— Винченцо… я хочу, чтобы ты ничего не предпринимал. Матерью движет гнев. Пройдет немного времени, и она одумается. Слушайся Анджело.

— Хорошо, папа. А теперь отдыхай. Маму я уговорю.

— Bene, — сказал отец. Улыбнувшись, он закрыл глаза.

Попрощавшись с матерью, я вместе с ребятами отправился домой к Бенни. Мы сняли пиджаки, ослабили галстуки и открыли по банке пива. Один за другим прошли к столику из дубовой двери и сели. Кое-где в углах оставался мусор, и в воздухе еще чувствовался запах пороха. Никто не произнес ни слова — все сосредоточенно изучали банки с пивом.

Я первым прервал молчание.

— Я получил письмо, — сказал я.

— Да? — спросил Мальчонка. — И от кого?

— От Франклина и Маршалла, — ответил я. — Две недели назад.

— Кто это такие? — продолжал Мальчонка.

— Это колледж. В Пенсильвании.

Все разом встрепенулись и, переглянувшись, подались вперед.

— Не врешь? — спросил Порошок. — И что тебе пишут?

— Туда недавно ездил мистер д’Августино, мой классный руководитель. Он привез мне анкету с просьбой о зачислении. Я направил ее — просто ради смеха.

— И?.. — с нетерпением произнес Мальчонка.

— Меня приняли на первый курс.

Все снова переглянулись. Луи тихо присвистнул, у Прыгуна глаза вылезли из орбит.

— В колледж? — переспросил Мальчонка, словно речь шла о полете на Марс. — Тебя приняли в колледж?

— Да, — небрежно подтвердил я. — Вот ведь какая задница!

Мальчонка был оглушен. Никто из ребят не представлял, что сказать. Первым пришел в себя Порошок.

— И что ты будешь делать?

— Понятия не имею, твою мать, — ответил я.

— Но ты над этим думаешь, — сказал Бенни, правильно?

— Можно сказать и так. Пока что думаю.

— Кто еще знает об этом? — спросил Луи.

— Никто. Я ничего не говорил даже Сидни. — Я печально усмехнулся. — Сидни был бы очень рад за меня.

— Мой старик очень обрадуется, — сказал Луи. — Если ты поступишь в колледж, здесь все переменится. Отец хотел, чтобы мы завязали до того, как начнется полное дерьмо.

— Быть может, его желание сбудется, — сказал Рыжий.

— Ты так думаешь? — удивился Луи.

— Ага. Я тоже получил письмо.

— И кто же, блин, тебе написал? — воскликнул Мальчонка.

— Дядя Сэм, — ответил Рыжий. — Меня призывают.

— Господи! — вздохнул Мальчонка. — Весь долбаный мир полетел вверх тормашками! Тебя призывают в армию, Винни собирается поступить в колледж, отец Луи хочет, чтобы мы завязали, а Прыгун берет уроки оперного пения! Кто следующий?

Смущенно улыбнувшись, Порошок пожал плечами.

— Если тебе интересно, меня признали 4-Ф…[45] слишком толстый.

— Что? — криво усмехнулся Мальчонка. — Неужели нашей армии больше не нужны дирижабли?

— Опять ты издеваешься над моим весом, — проворчал Порошок.

— Ты прав, — виновато согласился Мальчонка, — ничего смешного в этом нет. — Отхлебнув пива, он уставился в потолок.

Остальные последовали его примеру. Снова наступило молчание. Никто не решался озвучить очевидное: все кончено… «Налетчики» распадутся, и никто из нас не в силах этому помешать.

Наконец Мальчонка, посмотрев на банку пива, задумчиво промолвил:

— И все же, позвольте сказать вам одну вещь. Даже если мы разойдемся, никто не сможет нас заменить… мы были лучшими.

Улыбнувшись, я сказал:

— Лучшими из лучших.

Лицо Мальчонки растянулось в широкой улыбке. Он выбросил руку ладонью вниз.

— За дело…

Склонившись над столом из дубовой двери, мы медленно сложили наши руки в привычную пирамиду и на мгновение задержались так. Все сияли.

Это была пятница, 1 сентября 1950 года — конец «лета мафии».

Эпилог

1 сентября — 31 декабря 1950 года

Я через две недели уехал из «Адской кухни». 15 сентября меня зачислили на первый курс колледжа Франклина и Маршалла в Ланкастере, штат Пенсильвания. Моя мать отказалась признать этот выбор и не разговаривала со мной четыре месяца.

Мальчонка Дельфина подписал контракт с менеджером и стал профессиональным боксером. В первых шести поединках он одержал победу — во всех чистым нокаутом и во всех до четвертого раунда. В конце октября во втором раунде своего седьмого поединка Мальчонка сломал правую руку. В начале следующего раунда он завершил поединок хуком левой, но секундантам пришлось срезать перчатку с его правой руки.