Лето - [3]
Наружность у него невидная, пятаковая, трудно его отличить в горсти деревенских парней - всё как у всех! И только присмотрясь внимательно, замечаешь в серых глазах мягкое, спокойное упрямство, чувствуешь в его теле тугую пружину гибкой, но не ломкой воли.
Таких тихого характера людей наблюдал я, будучи солдатом; являются они перед начальством и говорят, покорные своей вере:
- Военное дело считаю грехом - ружья в руки не возьму!
Бьют их нещадно, стращают всеми страхами, держат в строжайших карцерах по месяцу и более, сажают в сумасшедшие дома, в тюрьмы и, не сломив, засылают людей куда-то на край земли, если не убьют.
Алеша Шипигусев - человек нервный, тоскующий, резкий сердцем и словом, угловатый, но крепкий, словно хрящ. Ума бойкого, но хочет объять всё сразу, спешит, хватает широко и рвётся, как старый бредень; видит юное бессилие своё, колотит себя кулаком по лбу, ругает, впадая в тоску, а потом дня на три уткнётся в книжку и снова бодр, горд, криклив - всё понял, всё узнал. Тут его надо вспрыснуть холодными словами, он рассердится, поспорит, потом посмеётся над собой и снова сядет за книжку. Знает для своих двадцати лет многонько, но в голове у него - как в новой квартире: привезено почти всё уже, а всё не на своём месте, ходит человек между вещей и стукается об них то лбом, то коленкой.
Спелись мы все быстро и дружно, только Авдей смущал меня: торопливое его желание поскорее свести концы с концами в душе своей не сливалось со сдержанным характером и недоверчивым блеском голубых глаз.
Вскоре после приезда моего в деревню у Никина разыгрался настоящий роман: оказалось, что на святках он сошёлся с младшей дочерью богача Астахова, Настей, и теперь она была непраздной от него, а отец начал истязать её, допытываясь, кто соблазнил. О ту пору Авдея не было в деревне, но узнав, что дело открылось, бросил он работу, явился к старику Астахову.
- Это я Настин муж.
Богатей обезумел, кричит:
- Нищий! Еретик!
Бросился на него с топором, но Авдей во время схватил тестя, говорит:
- Выдай Настю за меня. Что тебе делать, кроме этого?
Тут Астахов согласился, понимая, что если отказать парню, так он сейчас изломает ветхие стариковские кости, а сам в ту же ночь отправил Настасью куда-то в скиты и принялся травить Никина: то и дело таскают парня к земскому, к становому, в волость, и никто в округе не берёт его на работу.
Тогда Авдей, спокойствия обычного не теряя, пожелтел весь, глаза прищурил и сквозь зубы рычит:
- Сожгу! Убью!
Уговариваем:
- Что ты! Каторги захотел?
- Нельзя им уступать, ни в чём нельзя! - кричит парень и мечется, как волк в западне. - За пуговицу буду драться до смерти! И не быть тому, чтобы он командовал Настей, - она мне по чести жена, я её найду, выкраду, сам от него спрячу...
Дело совсем неисполнимое. Найти девицу и украсть - не велик труд, так! Но куда же он её спрячет по этим местам, где даже число горшков в каждой избе известно на пятьдесят вёрст кругом? Жизнь прозрачная, - кроме тараканов - всё на счету.
Досекина в те дни не было с нами, его земский на неделю под арест посадил. Алексей и Ваня решили помогать Никину, пришлось тогда вступиться в дело мне; достал я девице паспорт, указал в губернии людей, которые не откажут приютить её до родов. Никин её выкрал, а Алёша отвёз в город; там её после родов пристроили кормилицей к хорошим людям.
Авдей тоскует, жалуется:
- Не могу бросить несчастную мать мою, - говорит он, скорбно понуря голову, - а то бы и я ушёл в город.
- Тяжело вам с матерью? - спрашиваю. Он сидел у меня в тот час, пришёл благодарить за помощь, чудак.
У него брови прыгают, губы дрожат.
- Легко ли! - говорит он, словно задыхаясь. - Горько и стыдно - чем поможешь? Болен человек, лишён ума. Судите сами, каково это видеть, когда родимая твоя под окном милостыню клянчит, а то, пьяная, в грязи лежит середь улицы, как свинья. Иной раз думаешь - умерла бы скорей, замёрзла бы или разбилась насмерть, чем так-то, на позор людям жить! Бывает тоже, что совсем лишаюсь терпенья, тогда уж бегу прочь от неё - боязно, что пришибу или задушу всердцах.
Сидит, согнулся, охватил голову ладонями, и кажется, что курчавые волосы его дыбом встали. И вдруг, помолчав минуту, он исподлобья смотрит на меня, ласково усмехаясь.
- А вспомню, - новым голосом тихо и благодарно говорит он, - каково ей было со мной - и уж не знаю, что сделать для неё, сам за водкой бегу - на, пей, отдыхай! Отец у меня зверь был, старшего брата в могилу побоями свёл, сестра сбежала в город и пропала там без вести, может, в гулящие пошла... Она, мать-то, всегда вступалась за меня, оттого, может, и жив я остался... зато отец бил её так, что даже вспомнить жутко! И, бывало, приползёт она ко мне, избитая, в крови вся, а сама спрашивает, едва шевеля языком: "Что, Авдеюшка, больно он тебя?" Можно ли это забыть!
Голос его звучит глухо, как у больного, и слышу, что в горле у парня слёзы кипят.
Странно и неловко видеть богатыря такого плачущим, однако - я эти слёзы понимаю: и у меня отец не ласков был, и мою мать колотил он не жалеючи, а ей, милой старушке, я обязан тем, что захотел правду искать и нашёл.
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
В завершающей книге серии «Рождественские истории» собраны произведения Максима Горького, Веры Желиховской и Ги де Мопассана. На страницах сборника вы прочитаете святочный рассказ Желиховской о чудесном сне в руку, жизненные и злободневные новеллы Мопассана, а также рассказ-пародию Горького на «Преступление и наказание». «Рождественские истории» – серия из 7 книг, в которых вы прочитаете наиболее значительные произведения писателей разных народов, посвященные светлому празднику Рождества Христова. В «Рождественских историях» вас ждут волшебство, чудесные перерождения героев, победы добра над злом, невероятные стечения обстоятельств, счастливые концовки и трагические финалы.
Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.
Научно-фантастический роман «Наследники», созданный известным в эмиграции писателем В. Я. Ирецким (1882–1936) — это и история невероятной попытки изменить течение Гольфстрима, и драматическое повествование о жизни многих поколений датской семьи, прошедшей под знаком одержимости Гольфстримом и «роковых страстей». Роман «Наследники», переиздающийся впервые, продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций фантастических и приключенческих произведений писателей русской эмиграции. Издание дополнено рецензиями П.
Знаменитый писатель Глебов, оставив в Москве трёх своих любовниц, уезжает с четвёртой любовницей в Европу. В вагоне первого класса их ждёт упоительная ночь любви.
«…Следует прежде всего твердо помнить, что не безнравственность вообще, не порочность или жестокость приводят людей в тюрьму и каторгу, а лишь определенные и вполне доказанные нарушения существующих в стране законов. Однако всем нам известно (и профессору тем более), что, например, пятьдесят лет назад, во времена «Записок из Мертвого Дома», в России существовал закон, по которому один человек владел другим как вещью, как скотом, и нарушение последним этого закона нередко влекло за собой ссылку в Сибирь и даже каторжные работы.
Настоящее издание Полного собрания сочинений великого русского писателя-баснописца Ивана Андреевича Крылова осуществляется по постановлению Совета Народных Комиссаров СССР от 15 июля 1944 г. При жизни И.А. Крылова собрания его сочинений не издавалось. Многие прозаические произведения, пьесы и стихотворения оставались затерянными в периодических изданиях конца XVIII века. Многократно печатались лишь сборники его басен. Было предпринято несколько попыток издать Полное собрание сочинений, однако достигнуть этой полноты не удавалось в силу ряда причин.Настоящее собрание сочинений Крылова включает все его художественные произведения, переводы и письма.
Рассказ о случайном столкновении зимой 1906 года в маленьком сибирском городке двух юношей-подпольщиков с офицером из свиты генерала – начальника карательной экспедиции.Журнал «Сибирские записки», I, 1917 г.