Лето быстрых перемен - [49]
Хотя Ирина старалась говорить быстро и внятно, из-за сильного волнения, она несколько раз повторила одни и те же слова.
Суть краткого, но весьма и весьма важного для меня звонка заключалась в следующем: не далее, как четверть часа назад, Бережной позвонил неизвестный мужчина и, справившись, на всякий случай, о её знакомстве со столичным детективом, настоятельно порекомендовал передать последнему, чтобы тот был предельно осторожен в расследовании гнединского дела.
– Он сказал, это небезопасно для вашей жизни! – добавила Ирина с таким эмоциональным напором, будто опасалась, что нам тотчас же обрежут связь.
– Это был междугородний звонок? – спросил я, лихорадочно соображая, о чём бы ещё узнать у Бережной в данную минуту.
– Похоже, что нет, – откликнулась Ирина. – Во всяком случае, телефон звонил, как обычно!
– Гнединское дело? Он что же, так и сказал?!
Голос Ирины Анатольевны стал чуть-чуть спокойнее:
– Весь разговор длился меньше минуты, и я передала его содержание практически дословно…
– Вы никому не рассказывали о наших встречах?
– Конечно, нет! Я ведь обещала! – в интонациях Бережной зазвучала обида.
– Извините, ради Бога, – буркнул я и, не теряя времени, продолжил расспросы. – Вам чем-нибудь запомнился голос этого мужчины?
Трубка в руке онемела на несколько долгих томительных секунд.
– У него был глубокий и очень приятный баритон, – наконец, отозвалась Ирина Анатольевна, собравшись с мыслями. – По-моему, такие голоса встречаются нечасто…
– Интеллигент?
– Вне всякого сомнения!
– А как насчет возраста?
На той стороне линии послышался короткий вздох.
– Судя по всему, не мальчик, но ещё и не старик, – довольно туманно обрисовала она годы неизвестного и тут же озабоченно спросила, чем всё это грозит подруге.
– Может, нам следует предупредить Лену? – послышался неуверенный вопрос Ирины.
Я сразу постарался отговорить её от этого шага.
– Если Гнединой будет что-то угрожать, я первым предприму необходимые меры! – пообещал я женщине и настоятельно попросил оставить всё происшедшее между нами.
Понимая, что Ира потом не расплатится за звонок, я поблагодарил её, и пообещал, что, в случае необходимости, перезвоню сам….
По эскалатору в этот раз я спускался, словно в преисподнюю. После звонка Бережной на душе было пакостно, а в голове роем метались беспорядочные мысли по поводу внезапно сложившегося положения.
«Кто мог позвонить Ирине?! Имеет ли этот человек или эти люди какое-то отношение к Гнедину и его семье? Зачем им нужно было меня предупреждать?! Грозит ли опасность Бережной и что же, черт возьми, делать дальше?!!!», – вот лишь малая часть тех вопросов, которые атаковали меня в эти минуты со всех сторон, словно стая диких злющих пчёл.
Уже стоя на платформе в ожидании поезда, я решил быть благоразумным и усилием воли попытался выстроить своих невидимых пчёлок в какое-то подобие очереди. В противном случае, следовало сразу отказаться от дальнейшего расследования, честно признав своё поражение.
«Кто же звонил: друг или враг?», – этот вопрос представлял для меня первостепенную значимость и потому не удивительно, что я поставил его в самом начале своего вопросника.
Хотя подошедший состав и был пустым, попав в вагон вместе с другими пассажирами, я не стал усаживаться на свободное сидение, и просто пристроился в уголке, опершись плечом о выступ стенки.
Прямо напротив меня точно также оперся о стену высокий худощавый парнишка в джинсах и пёстрой жёлто-зелёной футболке с рюкзачком на спине и плеером на поясе. Из надетых на его голову наушников до меня тут же донёсся приглушенный шум ударной установки и стоны электрогитар.
Через секунду-другую наш поезд дружно грохнул своей многодверной конструкцией и с нарастающим воем устремился вглубь едва освещенного тоннеля.
Я смотрел вдоль вагона куда-то мимо высокого парня с наушниками и понемногу размышлял о сложившейся ситуации.
Признаюсь честно, вопрос о звонившем озадачил меня сразу и всерьёз. Прежде чем пытаться ответить на него, пришлось изрядно напрячь мозги, то и дело, объясняя самому себе массу сомнительных и малопонятных вещей.
Обычно весёлый перестук вагонных колёс сейчас звучал отчётливо тревожно. Ещё пять минут назад я даже не подозревал, что, кроме меня и моего клиента, за гнединским делом наблюдает со стороны кто-то другой!
Естественно, эта новость была не из приятных. Она таила в себе угрозу с абсолютно непредсказуемыми последствиями, как для меня лично, так и для Александра Ивановича Гнедина.
Особенно грустно было сознавать, что и банкира, и меня, наверняка, уже давно знали в лицо и, вполне вероятно, пасли в Москве (а может, и не только в Москве) не одну неделю.
Я же, к своему сожалению и великому стыду, такими знаниями о неизвестном противнике или, скажем мягче, таинственном доброжелателе, не располагал. И даже при всём желании мне вряд ли удалось бы раздобыть интересующие сведения в ближайшие дни.
«Стоп! Что значит, меня пасли?! – этот вопрос вдруг застрял в голове, словно здоровенный шкаф в узком дверном проёме. – Готов поклясться, что во время слежки за Еленой Гнединой, вокруг меня было чисто! Это одно из первейших правил ведения наружного наблюдения, и я не хуже других спецов знал, к каким последствиям может привести его игнорирование!».
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.