Летные дневники. Часть 9 - [13]

Быстро шасси… скорость не падает, режим убрать до 70; стала чуть уменьшаться, а уже подошла глиссада. Я одновременно с вводом в глиссаду выпустил закрылки на 28. Руслан барабанил карту, Дима оторопело молчал, а я успевал контролировать и отвечать и за себя, и за второго пилота, попутно в уме рассчитывая потребный режим для этой конфигурации и понимая, что на 45 выпускать нельзя, т.к. мы уже ниже 400 м, будет нарушение РЛЭ. Предупредил экипаж, что садимся с закрылками на 28… тут диспетчер посадки напомнил: «Дальний привод!»

Не успев дочитать карту, я быстро доложил диспетчеру готовность к посадке, получил последний ветер на 100 м и у земли, получил разрешение; уже 150 м, фары… не выпущены; ударил по тумблерам на малый, рулежный свет – экран, но терпимый… а, ладно, и так сяду… установил режим 80, бросил взгляд на скорость: 280; услышал «Оценка!», сказал «садимся, садимся, ребята» – и наконец увидел огни, где-то на 60 м.

Открылась черная полоса. Столбы тумана вспыхивали и гасли, проносясь в лучах фар… торец, 15, ни черта не видно… предвыравнивание, замер… и тут чуть проявились знаки. Над ними выровнял и в процессе стащил РУДы на малый газ. Всё. Покатился метрах в четырех слева от оси, реверс, торможение… вот рулежка; не спеша освободил полосу. Никаких эмоций от собственно посадки: руки сами сделали.

Но… куча нарушений.

Да. Сам, будь ты хоть семи пядей во лбу, все сделать не успеешь. А Дима так ничего и не понял, только в восторге: как здорово… как на тренажере…

Оправдываюсь. Но я же сам просил Диму к себе в экипаж. Он и старается, бегает, делает дело… но он пока совершенный новичок, без навыков, без стереотипов, без знания фразеологии, а главное – без ожидания, что за вот этим обязательно должно последовать вот это. Курсант, одним словом. Но вертится. После посадки был весь в мыле.

А я – нет.

Ладно. Взлетел в этих сложных условиях я сам, а уж во Владике давай садись ты. В автомате, под диктовку, под объяснения, – мне так легче, потому что я связь веду автоматически и успеваю ему показывать и объяснять.

Сел под мою диктовку, с правым креном, но вроде как сам. Ну, нянчиться с ним не буду, а буду давать и давать летать. Там и присмотрюсь всерьез. Он сам сын пилота, а кровь великое дело.

Будут придираться ко мне за расшифровки – а нарушения пойдут табуном – буду огрызаться. Все один не успеешь, хотя и стараешься, а если я вас как инструктор не устраиваю, попробуйте-ка сами.

В Питер нам машину пригнал Витя Толстиков, старый, 58-летний инструктор. Отдал авиации 38 лет. Поговаривает о грядущем сокращении летного состава.

Наверно же подойдут к старикам, предложат уйти по собственному, ну, выплатят какое-то пособие…

Конечно, если бы ко мне подошли и вручили пакет со ста тысячами, годовой зарплатой, – я бы ушел с радостью, купил бы детям квартиру и со спокойным сердцем осел бы в деревне.

Но обдурят же. А КЗОТ нас, стариков защищает и не позволяет нас сократить, и его не обойти иначе как обманом, выманив добровольное заявление.

Но нет причины для тоски. Рано или поздно, а подойдут и скажут: старый мерин, давай-ка в стойло. Я к этому готов. Готовы и Володя Шубников, и Миша Иванов, и Витя Толстиков.

Будем же летать до предопределенного свыше срока, благодаря судьбу, что на старости лет хоть дала нам спокойную, не каторжную работу. Мы уже перешли черту, за которой остались личные, шкурные интересы. Наши личные интересы – монашество во имя Авиации, молитвы по контрольной карте и песнопения плохо прилегающей форточки в полете.

А уж борозды не испортим.

10.08. Надо как-то приспосабливаться к неприспособленности Димы. Стараться все делать с рульковским запасом. Об острие и пределах пока придется забыть.

А может, подошел и мой предел? Мне 56 лет, моя реакция уже не та, и не разумнее ли было бы чуть притормозить темп, умерить амбиции… И похоронить себя как мастера.

Или пересмотреть свои взгляды на мастерство. Может, в моем возрасте лишний блеск уже можно заменить просто работой на конечный результат?

Но тщеславие мое требует: добейся, чтобы ученик позавидовал. Чтоб проникся благоговейным восторгом.

Да какой же еще нужен восторг: я вчера зашел и сел ночью, по минимуму, без фар, просто, как так и надо. Так и надо, конечно, а как же еще.

О том, что куча формальных ошибок, я на послеполетном разборе сказал. Но никто ничего почти не понял. Какие там еще ошибки, когда никому не пришлось дергаться, нервничать, бояться. Ну, Руслану с контрольной картой – да. А так – все было спокойно, и машина вышла точно на торец без всяких доворотов.

26.08. Краснодар. Отвели мне норку в гостинице, ну, гадюшничек, но есть письменный стол, и даже дали настольную лампу. Что еще надо. Есть горячая вода: душ льет прямо на унитаз; стоит допотопный ламповый телевизор с туманным изображением… бог с ним, задвинул его в угол. Всё.

После ужина взял я пива и пригласил к себе Нину Васильевну. Побеседовали до полуночи. Читал ей главы из книги – она потрясена: никто и никогда так об авиации еще не писал. И так говорят все, кого я познакомил со своим трудом.

Да уж, действительно. И это только потому, что я не ангажирован; здесь ни слова лжи, одна голимая нелицеприятная правда, причем, правда большинства. Любой летчик подтвердит.