Летний зной - [23]

— Мы созданы друг для друга, — пояснил Кевгар. Маг взял кирасу и задумчиво оглядел — он размышлял, не нужно ли подновить защитную магию, прежде чем надевать доспехи. — И тебе Гунгилла помогла.

— Ты веришь в такие штучки? — принцесса фыркнула. Дрендарг издал в клетке протяжный свист. Хозяйка позабыла о любимце, и ящер забеспокоился.

— Я не верю, — буркнул маг. — Я знаю, чувствую и пользуюсь. Это другое. Любовь материальна.

— Давай я тебе помогу, — Глоада уже разбиралась в доспехах любовника и умела помочь застегнуть замок, если некроманту было неудобно дотянуться. — Вот так… мой герой. Погоди, я сейчас тоже соберусь. Уж очень любопытно поглядеть, как ты погонишь имперских свиней.

— Надень кольчугу, — потребовал Кевгар. — Я не шучу. Сегодня будет опасно.

— Тебя беспокоит мальчишка?

— Имперцев слишком много. Ты готова?

— Сейчас…туфли… Вот Гангмар! Опять пряжка… Тьфу! Тьфу!

Ящер в клетке завозился энергичней, он слышал «мамочку» и хотел на руки.

— Не спеши, я пока еще раз погляжу.

Маршал пробудил магию толленорна и принялся пересчитывать всадников, проплывающих в тусклом оконце, будто рыбки в воде взбаламученного ручья. Косяки пестрых рыбок — всадников было много. Иногда чародей декламировал заклинания, чтобы опустить магический глаз и разглядеть оружие и доспехи ванетских кавалеристов, однако от щекастого мальчишки, возглавляющего вереницу магов, Кевгар держался подальше. Это не было страхом, сопляк показался маршалу любопытным. Юный Изумруд довольно силен — одолеть такого, вероятно, окажется занятным делом. Развлечение? Что ж, тем лучше — Глоада научила Кевгара развлекаться… хотя пока что у него получается плохо.

* * *

Ок-Линвер вел отряды не спеша, то и дело высылал конные разъезды, иногда самолично во главе отряда конницы выезжал вперед, чтобы проверить путь, по которому пройдет колонна. К вечеру войско доползло к опушке леса, за которым начинались поля. На противоположном краю равнины расположились люди черного мага.

Поскольку время было позднее, старый капитан решил отложить битву на завтра, а пока он снова разослал во все стороны отряды латников. Покуда светло, следовало изучить местность, проверить, нет ли каких-нибудь ловушек. Гангмар знает этих чародеев, могут всякую пакость устроить. Сам капитан собрался оглядеть вражеский лагерь и предложил Эрегарту присоединиться. Юнец спокойно кивнул — он готов принять участие в вылазке.

Два десятка всадников двинулись через лес. Здесь повсюду были расставлены пикеты, так что эту часть пути проделали, не тревожась.

— А почему мы не продвинулись дальше? — осведомился юнец, пристраиваясь рядом с долговязым капитаном. Всадники петляли между стволов, беседовать было неудобно, но Изумруда это не смущало.

— Нужно, чтобы ночью нас разделяло приличное расстояние. Ты, мастер, должен понимать, что колдовским штучкам темнота не помеха, зато наши рыцари не могут скакать ночью во весь опор — дороги не видать, кони ноги переломают. Завтра минуем этот гангмаров лес и выйдем на равнину. Паршивая позиция, клянусь гунгиллиной пяткой!

Тут им пришлось разъехаться, огибая колючие заросли, но Эрегарт был настроен продолжать разговор, и, едва всадники оказались рядом, задал новый вопрос.

— Почему же эта позиция плоха?

— Лес в тылу, — буркнул сэр Роккорт. Сопляк начал раздражать вояку. Прислали великого мага, а тот не понимает азов военного дела! — Когда в тылу лес, это помеха маневру.

Он не стал объяснять, что во время боя перебросить отряд на другой фланг удобней всего позади линии основных сил, а теперь придется расположить обоз на узком пространстве между строем и лесом, повозки помешают маневру. И еще — у солдат, когда рядом лес, может возникнуть нехорошая мысль о бегстве.

Тут наконец конвой миновал заросли — и открылась широкая равнина. Высоких холмов здесь не было, так что местные крестьяне распахали почти все — кое-где зеленя уже поднялись над развороченным грунтом — это озимые, а где-то только что засеяли, и пашня выглядит паршиво с точки зрения кавалериста. Прежняя равнина была большей частью не распахана, а здесь и без колдовских ловушек атаковать будет затруднительно. Сэр Роккорт покосился на мальчишку в зеленом — не собирается ли снова приставать с глупыми вопросами?

Но Изумруд притих и, привстав в стременах, вглядывался в едва заметные блестки у края полей — низкое багровое солнце освещало застывших перед лагерем некроманта истуканов, их полированные латы сияли, переливались всеми оттенками красного. Эрегарт жадно тянулся туда — к этим стальным башням, он, будто моряк, который ночью посреди океана завидел свет далекого маяка. Эти железные башни источали дуновение маны — будто свет, видимый лишь чародею. Только человек, обладающий огромным талантом, мог ощутить магию неупокоенных троллей на таком расстоянии, и юный Изумруд сумел это сделать.

— О, Гилфинг, — прошептал толстяк, стискивая в пухлых кулаках поводья. Смирная лошадка косила карим глазом и недоумевала, чего хочет наездник, зачем трясет сбрую… — О, Гилфинг, такого я в самом деле не встречал.

Эрегарт даже не понял, что говорит вслух. Все-таки он был слишком молод и пока еще не вполне научился владеть собой. В менее буйные времена ему бы еще годика три ходить в учениках, однако убыль в клане Изумрудов оказалась так велика, что мастер Гиптис решил сделать мальчишку полноправным магом.