Летний зной - [13]

Граф растолкал спорщиков и подступил к трибуне. Сантлакцы попытались возмутиться, но ок-Перк отшвырнул парочку самых отчаянных спорщиков, остальные расступились.

— Мои добрые господа! — воскликнул Ирс, задирая голову и окидывая важных старцев пламенным взором. — Судьба Сантлака нынче в ваших руках! Да что там Сантлак, весь Мир взирает нынче на эту арену и на вас, вершащих праведный суд!

Старики, приосанились, дружно уставились на графа и смолкли. Такое начало их вполне устраивало.

* * *

— Мои добрые господа! — повторил граф. — Нынче вы — судьи этого Мира! И очень мне обидно, что находятся те, которым ваш суд не по нраву! Ох, как скверно…

— Кто это? Кто? — зашумели старики. — Кто посмел?

Они привставали с мест, переглядывались, будто негодяй, оскорбивший их суд, мог укрываться здесь, на трибунах. Ветераны грозно хмурили седые брови, глухо сопели, и, кажется, попадись им этакий негодяй — уничтожат на месте! Ирс выдержал эффектную паузу. Затем снова повысил голос:

— Епископ! Его священство Ранлей! На рассвете этот недостойный прелат покинул Энгру! — граф оглядел недоуменные физиономии распорядителей Большого Турнира, старики пока еще не уразумели, что к чему. — Он сбежал, чтобы не короновать нашего избранника! Не желает подтвердить решение вашего высокого суда…

Тут до старцев наконец дошло, какую обиду им — именно им — нанес прелат. Эти сообразили куда скорей Перка. Все-таки долгая жизнь, проведенная в турнирах, набегах и засадах, научила этих вояк увязывать всякие события в единую цепочку. Его священство Ранлей, такой же старый упрямец, как и распорядители турнира, был против выборов нового короля. Епископ, как вся Церковь, стоял за Метриена. С его несогласием ничего поделать было нельзя, но рыцари пребывали в уверенности, что святоше придется смириться. В Сантлаке нравы просты, и, в случае чего, епископа можно было принудить силой, заставить короновать избранника дворянства. И вот — он сбежал, оставил все рыцарство страны с носом!

В самом деле, епископ нанес оскорбление всему благородному сословию Сантлака, сошедшемуся на Великий Турнир и, прежде всего, будущему победителю. Ну и судьям тоже. Выходит, они зря надрываются здесь, на трибуне, уже который день подряд? Ирс удовлетворился произведенным эффектом и смолк — теперь орали старые дворяне, они старались перекричать друг дружку, заводились от этих воплей сами, и распаляли других. На крик стали собираться сеньоры, участники Великого Турнира. Эти пока что лишь слушали.

Ирс ждал — и наконец шум начал спадать.

— Мои добрые господа! — в третий раз воззвал граф. — Во имя сантлакских вольностей, во имя благородства, во имя чести! Я прошу вас не медлить!

Воцарилась тишина, прекратились бои в дальних концах ристалища, ибо некому было назвать имена новых соперников, стихли склоки претендентов, даже зрители на трибунах замолчали, ловя каждое слово графа — весть о бегстве епископа уже разошлась в толпе. Только колокольный гул плыл вдалеке, мерный, низкий, приглушенный городской стеной.

— Что же нам делать?.. — прошамкал один из дряхлых героев, и его негромкий надтреснутый голос было отлично слышно.

— Догнать, вернуть беглеца! — рявкнул басом другой судья.

— Да он уж, верно, скачет к императору, — подал голос третий.

— Если позволите, благородные сеньоры, — встрял Ирс, — самая большая беда для нас, если Алекиан увезет епископа в Ванет, оттуда будет сложно вернуть его! Хорошо бы обрушиться на Алекиана здесь, на сантлакской земле!

Вообще-то, в рыцарстве Санталка не было единого мнения относительно того, как быть с Алекианом, хотя около сотни дворян поклялись, что не станут подчиняться императору, но сантлакским сеньорам частенько приходилось нарушать клятвы, и уж кому-кому, а графу Ирсу это было отлично известно. Сегодня этих разбойников увлекает идея независимости, завтра они прельстятся красивыми имперскими игрушками… Потому граф Эгенельский спешил воспользоваться бегством его священства для того, чтобы подтолкнуть сеньоров к решительным действиям.

— А поведет нас в поход победитель, ибо таковы наши благородные обычаи! Коронован или нет, а победитель Великого Турнира — законный король этой славной державы! — рявкнул Ирс. По лицам дворян он видел, что дело сладилось, сантлакские сеньоры уже пришли в нужное расположение духа. — Так не станем медлить! Завершим нынче же схватки!

— Нынче же! Скорей! — подхватили десятки голосов.

И распорядители Великого Турнира также засуетились, им передалась горячность толпы. Потом, наверное, кое-кто из них станет корить себя за то, что поддался общему порыву, что поторопился… а ведь можно было растянуть праздник еще на несколько дней, продлить время собственной славы — ибо по окончании турнира старцы вновь сделаются никому не нужны. Рассудить нынешние поединки — последнее славное дело, оставшееся им в этой жизни. Но раскаяние придет потом, а теперь старцы ринулись энергично распределять пары рыцарей, метать жребий, чтоб определились бойцы, теперь распорядители судили сурово и непреклонно, лишали неудачников права на повторный бой, если результат первой схватки вызывал сомнения — словом, стало ясно, что турнир в самом деле закончится до захода солнца. Убедившись, что старики настроены решительно, Ирс удалился — он решил лично отправиться навстречу войску императора. Эта война стала его собственной. Граф решил сделать все правильно, иными словами — не доверяя никому.