Лети к своим собратьям, ворон - [30]

И хотя убить её можно было только серебряной пулей, любое ранение, нанесённое ей в образе животного, оставляло соответствующие метки, когда она принимала человеческое обличье. Иногда стреляли в зайца и ранили его, а на следующий день у какой-либо старухи на ноге или руке появлялась огнестрельная рана.

Многие из этих историй в округе довольно затейливы, это лишь отдельные примеры.

Одного человека на Кайлиакине очень беспокоила кошка, которая постоянно опустошала ему кухню. Ему, наконец, удалось поймать её и отрезать ей одно ухо.

Вскоре выяснилось, что у одной местной женщины не стало уха, и ей до конца жизни пришлось носить на голове платок, чтобы скрывать свой позор.

Одна рыбацкая семья страдала от проделок небольшого кита, который постоянно рвал ей сети и выпускал рыбу. В конце концов один из рыбаков вооружился отточенными вилами для картошки с тремя зубцами и бросил их в кита, когда его спина показалась рядом с лодкой. Кит погрузился в воду и больше непоявлялся. На следующий день одна женщина, которую уже считали ведьмой, умерла в страшных мученьях, проклиная того рыбака. При осмотре её тела обнаружились три ужасных раны в боку, которые соответствовали зубцам вил. А кита больше не видели.

Считалось, что водяные живут во многих озёрах. Они подстерегали ночами девиц и утаскивали их в холодную глубь, так что их больше не видели. В Лох-на-Бестие (фьорд зверей) у Кайлиакина, говорят, водится существо, которое одни описывают с гривой, а другие, утверждавшие, что видели его, вообще отказываются давать какое-либо описание. Двух рыбаков, гребших в лодке, чуть было не утопило неизвестное животное, которое по их описанию было около шести метров длиной, толщиной в бедро человека и имело шею с гривой. Труп какого-то, очевидно, неизвестного создания с гривой, говорят, нашли в противоминной сети у маяка Камусфеарны во время Второй Мировой войны, но никто из учёных не обследовал его, и поэтому слух так и остался лишь догадкой. И всё же нам не следует забывать, что довольно серьёзные ученые до сих пор ещё разыскивают чудовище Лох-Несс.

Русалки Ская, которых по-гэльски называют мара (морская дева), или Мэгден-на-Туинне (дева волн), кажется, не приводят в такое же отчаяние мужской пол, как остальные особи их рода: вместо того, чтобы оставаться рыбой ниже пояса, после поимки они становятся полностью человеком. Один рыбак со Ская поймал одну такую в свои сети и принёс её домой. Она тут же сбросила свой хвост, а он в восторге от такой удачной метаморфозы спрятал его на чердаке сарая и полностью воспользовался тем, что оказалось на его месте. Она прожила с ним много лет и принесла ему несколько детей. В итоге один из них, играя в сарае, наткнулся на этот хвост и прибежал к матери спросить, что это такое.

- Это мой хвост! - восторженно воскликнула она, - мой давно потерянный хвост!

Она без оглядки поспешила с ним к морю, и больше её не видели.

Другую, менее любезную русалку, поймали при других обстоятельствах. Один старый кораблестроитель, работавший на берегу у пещеры, вдруг обнаружил, что работу, которую он выполнял накануне, кто-то злонамеренно разрушал в течениеночи.

Наконец он решил спрятаться у лодки, которую строил, и поймать злоумышленника на месте преступления. Он смотрел в сторону берега, но разрушитель появился около полуночи из моря, и именно шлёпанье её хвоста по мокрым камням на побережье привлекло его внимание. Он наблюдал, как она стала рушить его труды, украдкой подобрался к ней и после непродолжительной борьбы одолел её. Он стал выяснять, зачем ей понадобилось вредить ему, ведь он ей не причинял зла. Она ответила, что вынуждена была делать это потому, что по окончании работы он не благословлял то, что было сделано, и таким образом ставил под угрозу жизнь всех, кто будет плавать на судне по морю.

- Но если ты оставишь мне хвост и отпустишь меня на волю, - сказала она, - то ни одно судно, в которое ты забьёшь хоть один гвоздь, никогда не потонет, и никто на нём никогда не погибнет, в этом я тебе клянусь.

Он отнёс её к морю и понаблюдал, как она скрылась в волнах. Когда он рассказал эту историю, к нему со всех сторон стали присылать суда, чтобы он забил в корпус им один-единственный гвоздь и таким образом оказаться под защитой русалки. Но один владелец нового судна послал за этим судостроителем, чтобы сэкономить на долгом путешествии, а работник не смог оставить свою работу. Судно без благословения терпело одно несчастье за другим, и несколько человек из его команды утонуло. Тогда хозяин решил, что на нём лежит проклятие и вытащил его на берег. Он, однако, и не подумал о том, чтобы открыть кингстон, и постепенно корпус наполнился дождевой водой до краёв. На берегу оно приносило столько же бедствий, как и на море, так как двое ребятишек играли на нём, упали туда и утонули. Тогда его разломали и сожгли, так как считалось, что русалка прокляла его, а её проклятие было столь же могущественным как и благословение.

Один местный господин стал тревожиться по поводу ухудшения здоровья своего молодого слуги, который очень быстро так ослаб, что с трудом стал справляться со своими обязанностями. Тот отказывался что-либо объяснять или показываться доктору до тех пор, пока, на грани смерти, он, рыдая, поведал свою историю хозяину. Его околдовала, сказал он, ведьма. Каждую ночь она приходила к нему в комнату за пределами дома, накладывала ему удавку на горло, бормотала заклинание, которое он теперь знал наизусть, и превращала его в лошадь. Затем всю ночь она ездила на нём верхом по воздуху со страшной скоростью, часто они ездили в Норвегию, иногда в Испанию. Поутру, когда они приезжали домой и она возвращала ему прежний облик, он был уже так измотан, что не мог работать. Уже несколько недель, сказал он, он не спит. Хозяин долго раздумывал, а затем спросил слугу, точно ли тот помнит слова заклинания. Тот заверил его в этом, и хозяин тогда сказал: