Лететь выше всех - [46]

Фрина сунула голову под кран с холодной водой и принялась старательно тереть лицо. Когда она вынырнула, Майк увидел молодую женщину, весьма привлекательную, если не брать в расчет рассеченную бровь. Фрина промокнула ранку носовым платком.

– Вам нужно прилепить пластырь, – посоветовал Майк. Он нашел его в буфете и осторожно приклеил на рану.

Фрина еще раз умылась. Все тело ее саднило.

– Генри, я постараюсь набрать максимальную высоту, но, по-моему, это глупая затея, – прокричала Банжи и повела машину в новую петлю. – Внизу ни зги не видно. Луна скрылась.

– Я вижу здоровенный крест, который Фрина нарисовала на дороге, и собираюсь приземлиться в самом его центре, – уверенно заявил Генри. – Ветра нет. Если я подтяну стропы, то спущусь прямо им на головы.

– Ладно, старина, не в моих правилах отговаривать приятелей, решивших сломать себе шею. Вылезай осторожнее, не зацепись за крыло. Merde![33] – крикнула Банжи. – Ну же, прыгай!

Она все точно рассчитала. Тело человека исчезло из виду, но тут же раскрылся бледный цветок парашюта, который скрыл от нее крест, нарисованный на дороге. Точнехонько в цель. Банжи отхлебнула еще глоток остывшего кофе и стала искать местечко, где бы посадить самолет.

Кандида, которая на этот раз исполнила то, что ей велели, отправилась к машине и уселась в обнимку с мишкой на переднем бампере «Бентли».

Она смотрела на дорогу, на которой был виден блестящий след.

– Ну и здоровенные у них здесь ползают улитки, мишка. Вон какой след оставили. Хоть катайся по нему. Может, он нас и до дома доведет, – девочка зевнула. Это была изнурительная ночь.

Прямо в середину улиточьего следа с неба спустился человек в кожаном костюме. Кандида похолодела. Мужчина тихонько выругался, распутывая стропы парашюта. Кандида и мишка обратились в слух: голос показался им знакомым. Человек стянул с головы летный шлем и в луче света, падавшем из окна, девочка увидела его лицо.

– Папочка! – закричала Кандида и бросилась к отцу, обхватила его и затихла у него на руках.

Минут пять она крепко-крепко держала его, а он гладил ее по волосам. Потом Кандида подняла голову.

– Где же ты был? – спросила она строго. – Почему ты позволил этим гадким людям украсть меня?

Глава двенадцатая

Убийство встретил по пути.

Перси Биши Шелли «Маскарад анархии»

Фрина нашла бутылку рома и два стакана и в первый раз за много часов закурила. Она прислонилась спиной к сушке для посуды и с наслаждением затянулась.

– Отправляйтесь-ка лучше в путь, Майк. Да не забудьте заявить в полицию о краже автомобиля.

Майк, одетый в чистую рубашку, причесанный и выбритый, выглядел как добропорядочный рабочий. Фрина вытянула стофунтовую банкноту из своей пачки.

– Этого вам должно хватить на первое время. Я присмотрю за Кандидой. Ее семья вот-вот приедет.

Майк залпом выпил ром и указал на Сида, сейчас напоминавшего какой-то сверток на полу.

– А что будет с ним? Он-то молчать не станет, все выложит.

– Я за ним присмотрю, – спокойно ответила Фрина.

Сидней, услышав ее слова, вздрогнул.

– Не оглядывайтесь, – посоветовала она. – Идите вперед. Вас еще ждут впереди настоящая женщина и дети. Если понадобится какая-нибудь помощь с работой, приходите ко мне. – Фрина сунула Майку в карман, туда, где лежали деньги, свою карточку и распахнула парадную дверь.

Они оба замерли на месте, зачарованные видом ангела, который, казалось, спустился с небес. Он стоял перед ними – высокий и статный, укутанный трепещущими крыльями и державший на руках Кандиду, которая сжимала мишку.

– Майк! – крикнула Кандида. – Мой папа прилетел!

Майк подошел к девочке и взял ее за ручку.

– Значит, все в порядке. Мне пора, Кандида. Я пришел попрощаться с тобой.

Кандида, для которой прощание всегда означало поцелуи, подставила щечку. Майк наклонился и чмокнул девочку. Потом он пожал руку Генри Молдону, повернулся и скрылся в ночи.

– Майк! – окликнула его Кандида. – Ты же заблудишься в темноте.

Но Майк не сбавил шагу.

Фрина подошла к Генри.

– Пожалуй, вам лучше сойти с шоссе, голубчик, не ровен час, вас собьют спасатели. Прошу меня извинить, я на минутку.

Фрина вернулась на кухню и прижала Сидни к шкафу.

– Хочу с тобой поговорить, – объявила она. – Сколько запросишь за свое молчание?

– Да с какой стати мне молчать? Копы меня наверняка повесят, как только сцапают.

– Несомненно. Но я бы могла исполнить любое твое последнее желание.

В ее голосе зазвучали нотки искушения. Сидней облизал губы.

– А могла бы ты привести ко мне девчонку, до того как меня вздернут?

– Думаю, могла бы.

Сидней подался вперед.

– Я имею в виду тех, какие мне по вкусу. Совсем маленькую, ребенка.

– Возможно. Какого возраста?

– Не старше двенадцати.

Фрина вспомнила о своей подружке Кларе, лесбиянке, которая развлекалась тем, что выуживала деньги у мужчин. Особенно у таких, как Сид. Наряжалась в спортивное трико и казалась девочкой, не достигшей половой зрелости. Педофилы, составлявшие большую часть ее клиентуры, вызывали у нее отвращение. Уже не в первый раз ее девчоночье тело покупал тот, кому суждено было умереть.

Из обширных познаний о криминальном мире Фрине было известно, что протащить что-либо тайком в тюрьму – пара пустяков. Достаточно нескольких вовремя сказанных слов и изрядной порции монет. Она вспомнила, как полицейский охранник описывал ей в мельчайших деталях оргию накануне казни Джексона – убийцы из Карлтона. Он сам провел к тому трех девиц, облаченных в одежду заключенных. Полицейский объяснил, что лично следил за происходившим, чтобы потом «не было пересудов». Как бишь его звали? Бриггс, точно. Выходец из Северной Ирландии с весьма изменчивым представлением о морали и всегда раскрытой ладонью. Он сам вызвался сторожить заключенного, которого наутро должны были повесить: таких дежурств другие охранники старались избегать. Чего только не проносили в Пентридж для утешения тех, кому суждено было умереть. Клара – это что, однажды привели коня. Осужденный изъявил желание попрощаться со старым другом.