Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - [41]

– Все шло прекрасно до высоты семи-восьми тысяч метров, но потом, совершенно неожиданно, у меня закончился запас кислорода. Такое ощущение, что маску чем-то заткнули изнутри. Тогда я сорвал ее и устремился вниз на безопасную высоту – четырех тысяч метров. Тем временем я потерял из виду наш аэродром, а подо мной находился Моккау. Я произвел удачную посадку, а уж потом увидел воронки от снарядов. У меня только и было времени, чтобы свернуть на узкую полоску травы, и так я проехал несколько сот метров, но затем эта воронка появилась передо мной. Я никак не мог избежать попадания в нее. Я продолжал нестись на скорости шестьдесят километров в час, и мне необходимо было сорвать фонарь, но никак не получалось, как я ни старался. В этот момент молодая девушка-зенитчица подбежала к самолету и вскрыла фонарь топором. К тому времени уже подъехали пожарные и врачи «Скорой», а также собралось несколько человек. Я крикнул им, чтобы убегали, сам схватил в охапку девушку, и уже на их машине мы попали в следующую воронку, а потом раздался взрыв!

Такую историю рассказал Эрнст – все произошло быстро и безболезненно. В это невозможно поверить, но это правда, тем не менее, что спасительницей Эрнста стала молодая привлекательная особа!

В тот вечер мы, «старожилы», сидели в комнате Ботта. Мы – это Фритц Кельб, Ганс Ботт, Франц Рюселе, Франц Медикус, Глогнер, Андреас, Ники Штрассницки и еще несколько ребят, оставшихся от «связки», в общем, мои самые ближайшие друзья. Ходили слухи, что уже сформирована резервная эскадрилья и отправлена далеко на восток, в более спокойный район. Если это было правдой, то это означало, что наше командование скоро может быть расформировано, но такие слухи, скорее всего, не имели под собой оснований.

Мы болтали о том о сем – о полетах, о женщинах, о том, куда движется война. Подсознательно все мы, должно быть, понимали, что для Германии война проиграна, но никто из нас в открытую не признавал этого, наоборот, мы мечтали о тысяче «комет», готовых к взлету постоянно. Мы даже обсуждали свои послевоенные планы, и одной из наиболее популярных была идея организовать показательные выступления «комет». Конечно же это были не более чем мечты, но мы не мыслили себе жизни без «кометы» и знали, что когда-нибудь наши фантазии воплотятся в жизнь. Это могло прозвучать странно, но по-своему мы любили «комету». Возможно, правдивее будет сказать, мы были очарованы ей, словно женщиной, которая вытягивает из тебя все деньги, а затем каждую ночь водит за нос. Конечно, некоторые новички чувствовали то же самое. Поначалу они относились к ней с большой опаской, но, совершив несколько самостоятельных полетов, возможно даже не всегда заканчивающихся без казусов, начинали привыкать. А потом вновь дул попутный ветер, что случалось намного чаще, и они снова кидались в омут с головой. Одним из них был наш добряк майор Базилла – наш «нелепый скрипач».

Это случилось следующим утром, точнее, тогда, когда он готовился совершить свой первый самостоятельный полет. «Комета» стояла на взлетной полосе, с наполовину заполненными баками, согласно требованиям, и в последний раз я объяснял Базилле, для чего нужна какая кнопка, рычаг или ручка в кабине, и, самое главное, напоминал обо всех мерах безопасности и о действиях в случае аварии. Получив от меня последнее наставление, он нервно обежал вокруг самолета, выпуская клубы дыма из сигареты, зажатой в губах. Он двигался так резко, что я понял, что угнаться за ним невозможно.

– Да, и еще, – сказал я. – Когда начнешь взлет и будет трясти, держи ручку в нормальном положении. Когда почувствуешь, что поднимаешься, немного наклони ее вперед и какое-то время держи так. Постарайся, чтобы тебя не мотало из стороны в сторону. А затем расслабься и дай «комете» идти своим ходом. Сбрасывай шасси, когда поднимешься на пять – десять метров. Следи за приборами. Когда пересечешь периметр аэродрома, спидометр должен показывать восемьсот километров в час, и тогда можешь резко набирать высоту до пяти-шести тысяч метров. На этой высоте двигатель должен выключиться, и тогда тяни рычаг от себя и плавно спускайся до двух тысяч, делая виражи и накреняя самолет. Если захочешь, можешь несколько раз спикировать, но не потеряй поле из виду. Начинай готовиться к посадке на высоте двух тысяч метров, а заходи на нее с восьмисот – тысячи метров, находясь над полем, а затем садись. Все будет в порядке.

Руки Базиллы дрожали, когда он, докурив сигарету, взобрался в кабину самолета. Он пристегнул ремни и положил руку на кнопку включения двигателя. Наконец, фонарь кабины был закрыт и Базилла остался предоставлен самому себе. Он выглядел спокойным, как Ричард Львиное Сердце, сидя на боевом коне. Послышался щелчок, и «мессершмит» умчался.

Казалось, все идет нормально. «Комета» катилась по полю, мотор работал четко. Затем неожиданно двигатель затих. Облако белого дыма вылетело из сопла. «Комета», сделав резкий поворот, сошла со взлетной полосы и поехала но траве. У всех наблюдавших душа ушла в пятки. Если «мессершмит» решил воткнуться носом в рыхлую землю и завалиться на бок, «скрипач» сгорит заживо мгновенно!