Летчицы. Люди в погонах - [5]
«Надо сбить лыжу, – мелькнула догадка, – это единственный выход. Но как?»
Тревога охватывала Ольгу все больше и больше. Время шло, горючее убывало, а она все делала заход за заходом на посадку, но садиться не решалась.
В стороне от взлетной полосы она заметила снежную горку: туда отвозили снег, очищая стоянки. Туда и повела она самолет.
«Правой стойкой о сугроб, и лыжа будет сбита… Главное, выдержать высоту. Высоту… Высоту…» – твердила она.
Стрелка высотомера ползла по циферблату, отсчитывая метры: двадцать, десять, пять… Снежная горка приближалась. Ольга чувствовала, как тело наливается свинцовой тяжестью, она ничего не видела, кроме сверкающей на солнце снежной горки. Еще мгновение – и она рванула ручку управления на себя.
Самолет взмыл кверху.
Ольга обернулась назад и увидела у сугроба сбитую лыжу. Будто гора свалилась с плеч, так стало легко, свободно, захотелось даже петь, но во рту было сухо, и она лишь облизывала языком обветренные холодные губы.
Теперь надо было посадить самолет на одну лыжу. Такая посадка требовала от пилота немалого мастерства, выдержки, хладнокровия. Ольга повела самолет к земле с небольшим левым креном, коснулась лыжей полосы.
ПО-2 сначала бежал на одной лыже, а потеряв скорость, опустился на правую стойку и тут же круто развернулся на месте.
Люди, наблюдавшие за этой посадкой, бросились к самолету.
Выскочив из кабины, Ольга осмотрела самолет.
ПО-2 был невредим, только слегка погнулась дужка правого крыла.
Подбежали курсанты, техники.
– Посадочка – люкс! Молодец, Голубкина! – говорили они.
А Надя, обнимая Ольгу, всхлипывала:
– Я так волновалась за тебя, так волновалась!..
Только теперь, когда напряжение от полета спало, Ольга поняла, как близка была катастрофа. Ведь самолет, если бы она не сбила лыжу, мог при посадке скапотировать, загореться… Ее бросило в жар, ноги стали ватными.
– Извините, я немного отдохну… – устало проговорила она и опустилась на снег.
…Многое сейчас вспомнилось Ольге. Сбросив одеяло, она торопливо всунула ноги в унты, накинула на плечи меховую куртку.
– Вставайте, лежебоки! – затормошила она подруг. – Шесть часов уже!
Вылезали девушки из теплых постелей не спеша.
– Какой жуткий холод! – зябко повела плечами Аня. – Надо было спать в комбинезоне.
– И в унтах, – усмехнулась Вера Задорнова, штурман Басовой. – Мы все же цивилизованные люди.
– Вот что, «цивилизованные», раздеться до пояса и на кухню – умываться, – ворчливо проговорила Надя.
Аня и Вера, поеживаясь от холода, пошли на кухню, где уже плескалась у рукомойника Ольга. Времени утром было мало, и все же Надя успевала подкрасить ресницы, подвести брови, уложить пышные волосы. Выглядела она всегда эффектно, даже в меховом комбинезоне и унтах.
Одевшись, девушки вышли на улицу.
Порывистый ветер бросал в лицо пригоршни сухого, колючего, как иголки, снега. Они отворачивались, закрывая лицо воротником, но поземка крутила со всех сторон, от нее не спрячешься.
С трудом вытаскивая ноги из сыпучего снега, брели они вдоль улицы к столовой.
После завтрака весь полк вышел на аэродром. Метель немного стихла, надо было расчищать самолетные стоянки, рулежные[3] дорожки.
Девушки с лопатами вытянулись цепочкой по всей стоянке. На взлетной полосе ползали гусеничные тракторы, катками утрамбовывали выпавший за ночь снег.
Самолеты Голубкиной и Басовой стояли рядом, и Надя подтрунивала:
– Не отставай, Голубкина! Помогать не будем. Посмотри на своего штурмана, еле лопатой ковыряет.
Аня молчала. Маленькая и худенькая, на морозе она разрумянилась, проворно орудовала лопатой, отбрасывая снег.
К обеду площадки вокруг самолетов были расчищены и походили на снежные капониры[4].
Аня почувствовала усталость. Захотелось сесть, сбросить тяжелую куртку, унты. Но отдыхать им не пришлось. На аэродроме объявили общий сбор. Летному составу поставили боевую задачу.
И вскоре самолеты поднялись в воздух.
Снег прикрыл волжские степи, белое поле тянулось на сотни километров, сливаясь с небом. Кое-где на дорогах виднелись машины, танки. Над Сталинградом стояло черное облако дыма и гари. Там шли бои. Дни окруженной армии Паулюса были сочтены. Сопротивление их падало с каждым днем. Это чувствовали и экипажи самолетов. Все реже встречали они в воздухе немецкие истребители, заметно ослаб и огонь зениток.
Вскоре показался извилистый, затемненный прибрежным кустарником берег Волги. Там, внизу, находилось большое село. Над ним они развернулись, пошли на город. Самолеты легли на боевой курс. Зенитки молчали.
– Все включила? – спросила Ольга Аню и ободряюще похлопала ее по плечу.
Аня еще раз осмотрела приборный щиток, прицел. Работала спокойно, не то что в первом вылете.
Сбросив бомбы, они вместе с группой вернулись на аэродром, где узнали о капитуляции немцев под Сталинградом.
Оживленные и радостные, шли девушки на командный пункт.
Куда теперь перебросят полк?
