«Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2 - [7]
С большим усердием я принялся за учебу. За занятиями дни проходили быстро. Курсантская жизнь потребовала коренной ломки сложившихся на гражданке порядков. Там я был сам себе хозяин. А здесь надо быть всегда подтянутым, выполнять уставной порядок, соблюдать распорядок дня, постоянно находиться на виду командиров разных уровней, беспрекословно выполнять любую команду или приказ. Бывало, что иной раз, видя явную несправедливость, приходилось себя сдерживать и подчиняться. Со временем постепенно стал привыкать. А спустя некоторое время уже не представлял себе армию без строгих воинских порядков.
В учебную программу входили дисциплины, которые необходимо было знать как летчику, так и строевому командиру Красной Армии. Преподавательский состав имел хорошую специальную подготовку. Изучаемый материал излагался доходчиво и понятно. Лекции иллюстрировались большим количеством схем и примеров. Среди преподавателей выделялся интеллигентного вида приятной внешности майор Чубукин, в прошлом летчик-истребитель, расставшийся с летным делом по состоянию здоровья. Его он потерял, попав в аварию, получив при этом серьезное увечье позвоночника. Самолет попал в перевернутый штопор, из которого Чубукин не сумел его вывести и упал вместе с машиной в густой лес под Серпуховом. Почти все занятия проводились в учебных классах. Исключение составляли строевая подготовка, физо и иногда топография с выходом на местность для выполнения практических занятий.
Прошло время начала занятий в техникуме, а меня нет. Отец знал, где я, но все же волновался. В первое время я чувствовал оторванность от дома, родных, старых друзей и товарищей. Это наводило тоску, но потом постепенно привык.
С целью повышения боеспособности Красной Армии нарком обороны Тимошенко ввел новые, более строгие порядки в войсках. Особенно это касалось военных учебных заведений. Большое внимание уделялось укреплению воинской дисциплины, всевозможным тренировкам. На строевых занятиях нас заставляли стоять по команде «смирно» в течение 30 минут с последующим доведением до часа. Для меня это однажды кончилась потерей сознания. Оцепенев, держа руки по швам, я рухнул на землю. После этого случая командир роты капитан Воскресенский, проводивший тренировку, дал совет: когда стоишь по команде «смирно», не перенапрягайся, тогда выстоишь и не упадешь.
Впоследствии я девять раз участвовал в парадах на Красной площади, и мне всегда помогал этот совет. В 1954 году на параде, посвященном 300-летию воссоединения Украины с Россией, я едва успел схватить за воротник куртки командира нашей роты и втащить его внутрь строя, когда он за минуту до начала торжественного марша, теряя сознание, стал падать. В школе проводились тренировки и по линии питания. Вначале один, а затем и два раза в неделю мы довольствовались сухим пайком, состоявшим в основном из сухарей. В него также входила селедка, немного сахара и постное жидкое безвкусное пюре, называемое нами баландой.
Олсуфьевская школа готовила летчиков-бомбардировщиков на самолете СБ. Переходным, промежуточным типом между У-2 и СБ был самолет P-5, к тому времени уже устаревший и снятый с вооружения. Ранее он считался неплохой машиной не только у нас, но и за рубежом. Р-5 имел несколько модификаций и соответственно наименований. На нем наши летчики вывезли большую часть челюскинцев, за что первыми в СССР были удостоены звания Героя Советского Союза.
По сравнению с У-2 Р-5 показался более сложной машиной. На нем стоял мощный мотор М-17 конструкции Микулина, заимствованный с немецкого Даймлер-Бенца, имелся управляемый стабилизатор. Курсант вывозился не с задней кабины, как на У-2, а с передней, где находился пилот. Внешне самолет был больше, выглядел солиднее нашего предшественника и вызывал у нас чувство гордости при освоении этой более сложной во многих отношениях машины. Мой инструктор младший лейтенант Н. Белов по сравнению с Любушиным как методист показался мне слабее. Внешне он был привлекательным, спокойным, однако в полете становился шумливым, ворчливым, ругался матом. Приходилось терпеливо выслушивать его. Он, вероятно, считал, что простые слова до курсанта не дойдут. Я с этим смирился и вылетел самостоятельно в числе первых. К началу зимы выполнить летную программу в полном объеме не удалось никому. Погода испортилась, полеты прекратились. Мы перешли на классные занятия, строевую подготовку и хозяйственные работы.
Во время учебных полетов произошло летное происшествие. При выполнении самостоятельного полета старшина классного отделения Максимов на посадке выровнял самолет слишком высоко. С высоты трех метров машина упала на правое колесо. От удара о землю оно вместе со стойкой крепления сломалось. Максимов поздно заметил ошибку. Стремясь ее исправить, он в момент падения самолета дал полный газ. Машина подпрыгнула и, зависнув на какое-то время без скорости, без повторного касания земли пошла на второй круг. Все, кто в этот момент находился на полетах, замерли в ожидании чего-то нехорошего. Однако он справился с управлением, набрал скорость и перешел в набор высоты.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.