Лестница во мрак - [33]

Неприятно тут находиться, так и тянет убраться подобру — поздорову. Вот только придется засунуть сей порыв обратно, да еще и кованым сапогом утрамбовать, дабы обратно не вылез. Грустно и тоскливо, а что делать? Ладно, хватит отсвечивать, надо бы и начать осторожное разнюхивание, разведать местность. А откуда начать? Естественно, с того самого места, где люди не только собираются в довольно больших количествах, но и находятся в состоянии, как нельзя более располагающем к долгим и задушевным разговорам.

Другими словами, выражаясь более конкретно, лучше всего отправиться в местный бар, да и послушать пьяные откровения аборигенов в надежде на богатый улов. Осмотревшись еще разок по сторонам, я почти сразу выцепил яркую вывеску «Рачья берлога». Название говорило само за себя, вот туда‑то я и загляну. Наверняка в городке есть и другие питейные заведения, но они дальше от центра и менее популярные. К тому же я просто сильно недолюбливал вовсе уж низкопробные распивочные с валяющимися под ногами алконавтами и постоянными выяснениями отношений по поводу, а зачастую и без оного. Нет уж, лучше я загляну в более респектабельное заведение, оставив визит в остальные на самый крайний случай.

Действительно, заведеньице было, по крайней мере снаружи, вполне приличным… для маленького городка. Стекла довольно чистые, перед входом отсутствует мусор, а заодно и не катаются под ногами пустые бутылки. Зато все это с лихвой компенсировалось исполненной служебного рвения физиомордией местного цербера, который по злобе своей дал бы преогромную фору своему мифическому прототипу. Намордник бы на него, для пущей важности! Следует, однако, к чести его заметить, что подобную отрицательную гамму эмоций он проявил лишь ко мне, вполне любезно пропуская знакомых ему персон — завсегдатаев здешнего полупочтенного заведения. Фейс — контроль в действии — своих пускаем, а чужим ноги отгрызаем. Хотя… вряд ли он на ноги разменивается, однозначно предпочитает откусывать сразу голову.

— Чего надо? — прогудел он басом, более пристойным оперному певцу, нежели вышибале.

— Естественно, войти внутрь, пивка попить, — начал откровенно издеваться я. — Уж не думаете ли вы, почтенный страж входа в сие заведение, что я пришел сюда послушать музыку или, к примеру, прочитать лекцию об опасности венерических заболеваний? Или пропускают сюда исключительно по специальному приглашению? Если так, то искренне вас поздравляю — вы перещеголяли известнейшие столичные бары, поскольку там нежелательных клиентов отпугивают ценами, а вовсе не фейс — контролем.

— Проходи, комик… Но если что, то как только, так и сразу. Это я тебе точно обещаю.

— Учту. Но и вам советую вспомнить, что у любой монеты имеется целых две стороны и не стоит пребывать в свято — наивной уверенности, что всю жизнь будет выпадать одна и та же…

Хм, а вышибала‑то не столь примитивен, как могло бы показаться невнимательному человеку. Внешность внешностью, но в выражении лица не прослеживалось той тупости, что так характерна для примитивных натур. Напротив, создавалось устойчивой впечатление, будто вышибала специально притворялся более простым, чем был на самом деле. Смысл? Мало ли какие мотивы могут быть у не слишком простого человека в очень непростом месте. На всякий случай я постарался как следует запомнить этого индивидуума — первого из жителей Серой Горы, кто произвел на меня впечатление.

Ну а теперь в бар. Посмотрим, как изволят расслабляться местные обитатели после окончания рабочей недели.

Глава 7

Мрачноватое местечко этот самый бар. И дело вовсе не в интерьере помещения, тут как раз преобладали довольно веселенькие оттенки, лично у меня вызвала нешуточное уныние общая атмосфера, господствовавшая внутри. Вязкие, тягучие разговоры, слишком серьезные лица, улыбки, если они и появлялись, были мимолетны и вызваны непонятными мне шутками. А еще взгляды… Я шел к стойке бара и чувствовал, что меня будто простреливают со всех сторон излишним, неприятным вниманием. Особенно раздражали те, кто предпочитал сверлить взглядами спину, не то боясь, не то просто не желая нарваться на ответный взгляд.

Но были и те, кто явно не боялся никого и ничего, по крайней мере, на первый взгляд. Таких можно и нужно уважать, вне зависимости от того, по какую сторону баррикад они находятся. В конце концов, враги играют в нашей жизни столь же важную роль, как и друзья. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты», — так звучит давнее изречение. Но почему бы слово «друг» не заменить на «враг»? Смысл вовсе не будет потерян, просто мы посмотрим на жизнь несколько с иной точки зрения. Кем бы мы били без наших врагов и чего мы могли бы достичь, если отнять ненависть к ним и возможность сокрушать возникающие препятствия, поставленные чуждыми волей и разумом? Лишаясь врагов, мы остается в своеобразном одиночестве…

Здесь же ситуация пока не прояснилась. Недоброжелатели это одно, но куда они перерастут в дальнейшем? Будем посмотреть. А сейчас поговорю‑ка я с барменом, который с таким усердием протирает стаканы, что я всерьез начинаю беспокоиться за их сохранность.