Лестница в рай - [7]

– Нет, чертов янки! Я лучше помашу им над твоей головой! – гневно крикнул мальчик и, схватив флаг, действительно стал размахивать им.

Удивление врага быстро сменилось злобой. С потемневшим от ярости лицом янки взмахнул саблей, но, перед тем как он успел с силой опустить ее, в дверях появился офицер.

– Отставить! – прогремел он. – Мы не убиваем детей, солдат!

Хотя тогда янки забрали все съестное, что было в доме, Вернон Бичер чувствовал, что сохранил нечто более ценное. Много лет спустя Бартли, его сын, с гордостью рассказывал эту историю своим детям.

– Опять задумалась?

Мелани повернулась и увидела Марка, который стоял в дверях и смотрел на нее.

– Я вспомнила историю о флаге. Мне очень нравилось, как дядя Бартли рассказывал ее. Он прямо раздувался от гордости.

Марк пожал плечами:

– Скорее всего он ее выдумал. Тодд никогда в это не верил.

– Тодд никогда никому не верил, – недовольно заметила Мелани. – Он всегда хотел сам быть в центре внимания. Видимо, по его мнению, никто другой этого не заслуживал.

Во взгляде Марка читалось, что он согласен со своей кузиной, но тем не менее он промямлил:

– Тодд мертв, Мелани. Не нужно так о нем говорить.

– Да-да, прости меня, – отступила Мелани. – Прости меня, пожалуйста. Просто о покойном кузене у меня остались не самые лучшие воспоминания. Он ненавидел меня, потому что тетя Адди всегда носилась со мной. Тетя дарила мне подарки, и Тодду это не нравилось. Он изводил меня, дразнил меня тем, что я приемный ребенок. И еще обзывался мерзкими словами. Тогда я не понимала, что они значат, но по его тону чувствовала, что они очень обидные.

Мелани вздернула подбородок. Нет, теперь все это уже не важно. Прошлое есть прошлое. Да, у нее есть грустные воспоминания, но и счастливые тоже есть – о Роберте, о том, как они были счастливы вместе. О любви – такой большой любви! Память о ней навсегда останется в ее сердце и согреет в минуты холодного отчаяния и боли.

– Хватит копаться в прошлом, – нервно проговорил Марк. – Да, Тодд иногда бывал злым, но…

– Что – но?! – взвилась Мелани. – Я хочу спросить тебя кое о чем, Марк. Почему ты столько лет терпел все его выходки? Он сваливал на тебя вину за свои проделки, а ты молчал. Почему Тодд обладал такой властью над тобой? Я никогда не могла понять, как можно было быть таким бесхребетным, Марк.

Его глаза яростно блеснули, лицо покраснело. Какое-то время Марк смотрел на кузину с бешеной злобой. Затем он, по-видимому, успокоился, потому что его злобный взгляд сменился потерянным выражением.

– Я не знаю, Мелани, – начал он путано объяснять. – Было в Тодде нечто, что заставляло меня пасовать перед ним. Пару раз я пытался протестовать, тогда мы были еще совсем маленькими. Я то ли наябедничал на него, то ли отказался взять его вину на себя. Тогда он здорово меня отколотил. Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее он меня бил. В конце концов Тодд так запугал меня, что я решил – от папы с мамой мне никогда так не влетит, как от Тодда. А он однажды даже паука мне в кровать подбросил. – Марк горько рассмеялся. – Наверное, я и правда бесхребетный.

– Ну-ну, успокойся, все это уже позади. – Мелани вздохнула и решила переменить тему: – Отвезешь меня в город за продуктами?

– Конечно. Я хотел, чтобы мы вместе зашли наверх к Кэйлу, но он спит. Он так ждал тебя!

Марк подогнал к подъезду «шевроле» 1952 года выпуска. Это был великолепный автомобиль, и, усевшись на мягкое сиденье, Мелани почувствовала себя королевой. Ей еще никогда не доводилось ездить на такой новой машине. Когда она похвалила автомобиль, Марк ответил, что это Кэйл уговорил тетю Адди купить такую машину.

– Этот парень обожает автомобили, – пояснил он. – Он убедил тетушку, что, если она купит машину, он быстрее научится ходить, чтобы скорее сесть за руль.

– Разве доктора не знают, почему он не может ходить? – У Мелани сжалось сердце от жалости к своему двадцатичетырехлетнему кузену, которому приходится лучшие годы своей жизни проводить в инвалидной коляске. – Может, ему поможет операция?

Марк покачал головой:

– Врачи сделали все, что могли. Его спинной мозг был поврежден в аварии, но доктора считают, что со временем все пройдет. Возможно, в один прекрасный день он снова сможет ходить, а возможно, и нет. Никто не знает этого наверняка.

Мелани знала о Кэйле не очень много. Приезжая сюда, она никогда не видела его на плантации. У Кэйла была своя печальная история. Его отец, Джон Бичер, был единственным сыном Бартли и Адди. Как-то – тогда Джону исполнилось девятнадцать – в город приехал бродячий цирк, и молодой человек скоропалительно женился на одной из танцовщиц. Бартли и Адди пришли в такое негодование, что лишили его наследства. Они заявили, что непослушный сын не переступит порога их дома, пока эта распутница остается его женой. Вскоре родился Кэйл, но даже весть о появлении внука не тронула их. Даже после смерти Бартли Адди не искала встречи с сыном.

– Для меня Джон умер, – холодно заявляла она.

Однажды в цирке произошел несчастный случай. Шатер загорелся, началась паника. Фургон с животными перевернулся, звери разбежались. Толпа людей и животные затоптали мать Кэйла насмерть. Джон, решив, что она находится в горящем шатре, бросился за ней. В тот же день он умер от полученных ожогов.