Лесной маг - [10]

Поколебавшись немного, я срезал пуговицы на брюках и тоже перешил их так, чтобы стало свободнее. Чувствуя себя значительно лучше, я взял учебники и отправился вниз, чтобы присоединиться к товарищам.

Учебная комната в Брингем-Хаусе отличалась от той, в которой мы занимались в Карнестон-Хаусе. Вместо длинных столов на козлах и жестких скамеек здесь стояли круглые столы со стульями и горел яркий свет. Около камина были расставлены мягкие кресла для тихой беседы. Я нашел место рядом с Гордом, положил книги и сел. Он поднял голову и улыбнулся.

— Приходил посыльный, когда тебя не было. И передал тебе вот это.

«Это» оказалось толстым коричневым конвертом, на котором стоял адрес моего дяди. Я быстро его вскрыл. Как я и предполагал, в нем лежал билет на пароход до Сортона, а также поручительство в банк моего отца в Старом Таресе, чтобы мне выдали деньги, необходимые для путешествия. В записке мой дядя написал, что отец просил его все устроить и что он надеется увидеть меня, перед тем как я отправлюсь домой на свадьбу.

Странное дело. Пока я не взял в руки этот конверт, я был всем доволен и даже рад оставаться в Академии. Теперь же мне вдруг отчаянно захотелось домой, и я понял, что очень соскучился по родным. У меня сжалось сердце, когда я подумал о своей младшей сестренке Ярил и ее бесконечных вопросах, о матери и особых сливовых пирогах, которые она пекла для меня каждую весну. Я скучал по всем — по отцу, старшему брату Россу, даже по старшей сестре Элиси и ее непрерывным советам.

Но главное место в моих мыслях занимала Карсина. Ее короткие письма ко мне становились все более нежными и кокетливыми. Я страстно желал ее увидеть и уже придумал несколько способов, чтобы ненадолго остаться с ней наедине. После свадьбы Эпини и Спинка мной ненадолго овладели сомнения насчет себя и Карсины. Невесту мне выбрали родители. Изредка мне доводилось сомневаться в том, что мой отец знает, как будет для меня лучше. Сумели ли мои родители найти женщину, с которой я смогу жить мирно, если не счастливо, до конца своей жизни? Или ее выбрали ради заключения политического союза с соседом из новых аристократов, рассчитывая, что ее тихий нрав не доставит мне затруднений?

Я решил, что до возвращения в Академию должен узнать ее сам. Мы поговорим, и не о природе или о том, понравился ли ей обед. Я узнаю, как она относится к тому, чтобы стать женой солдата, и не мечтает ли она совсем о другом. С мрачной усмешкой я подумал, что Эпини разрушила мои представления о женщинах. До того как я встретился со своей эксцентричной и крайне современной кузиной, я не задумывался, о чем размышляют мои сестры, когда рядом нет отца, чтобы присматривать за ними. Познакомившись с острым умом и ядовитым язычком Эпини, я уже никогда не смогу отводить женщине покорную, подчиненную роль. Не то чтобы я надеялся, что Карсина втайне так же умна, как Эпини. Честно говоря, я этого совсем не хотел, но предполагал, что мой скромный маленький цветок скрывает в себе гораздо больше, чем мне казалось. А если так, я должен узнать все, прежде чем мы обвенчаемся и будем отданы друг другу до конца наших дней.

— Что-то ты надолго замолчал. Плохие новости? — серьезно спросил меня Горд.

— Напротив, братец, — ухмыльнувшись, ответил я. — Хорошие новости, просто великолепные! Завтра я отправляюсь домой, чтобы присутствовать на свадьбе брата.

ГЛАВА 2 ДОРОГА ДОМОЙ

Мой отъезд из Академии оказался не таким быстрым и легким, как я надеялся. Когда я отправился в кабинет командующего доложить, что я получил билет и готов к отъезду, он приказал мне предупредить всех преподавателей и взять у них задания, которые я должен выполнить до возвращения в Академию. Я этого не ожидал, надеясь, что на некоторое время освобожусь от учебников. Большая часть дня ушла на то, чтобы выполнить приказ, поскольку я не решался прерывать занятия. Потом выяснилось, что собрать вещи гораздо труднее, чем я думал, потому что мне пришлось взять с собой книги, но все равно путешествовать налегке, чтобы вещи уместились в седельные сумки Гордеца.

Прошли месяцы с тех пор, как моему мерину приходилось нести на себе что-нибудь кроме меня, и он, казалось, надулся, когда я закреплял на нем седельные сумки. По правде говоря, я был этому рад не больше его. Я гордился своей заметной формой и отличным конем; и мне было стыдно ехать на нем через Старый Тарес, нагрузив его, точно он мул, а я грубый крестьянин, везущий картошку на рынок. Я попытался унять раздражение, поскольку понимал, что виной ему тщеславие. Я затянул ремни, сотворил знак древнего заклинания «Держись крепко» над пряжками и вскочил в седло.

В билете говорилось, что отплытие назначено на завтрашний вечер. Спешить было некуда, но я хотел как следует устроиться в своей каюте, прежде чем отдадут швартовы. Я заехал к дяде, чтобы попрощаться, а также узнать, не хочет ли он передать что-нибудь моему отцу. Он тут же спустился, чтобы встретить меня, и пригласил в свой кабинет. Дядя изо всех сил старался быть радушным, но между нами все равно оставалась некоторая напряженность. Он казался старше, чем когда я увидел его впервые, и я подозревал, что его жена Даралин так его и не простила после дерзкой выходки Эпини. Та убежала из дома в разгар эпидемии, чтобы оставаться рядом со Спинком и ухаживать за ним. Для девушки ее возраста и положения это было немыслимо и отрезало ей возможность выйти замуж за сына какого-нибудь старого аристократа.