Она ударила по другой струне — и все пустились в пляс.
— Опасная особа! — сказал старый тролль. А молодые тролли взяли да и ушли из залы — им уже надоели все эти фокусы.
— Ну, а следующая что умеет? — спросил старый тролль, зевая.
— Любить всё норвежское! — сказала пятая. — Если я выйду замуж, так только за норвежца.
— Это мило, — сказал старый тролль.
Но самая младшая сестрица в это время шепнула ему на ухо:
— Она слышала одну норвежскую песню… Знаете, там ещё говорится, что когда придёт конец света и всё на земле разрушится, то устоят одни норвежские скалы. Вот ей и хочется попасть в Норвегию — она страсть боится погибнуть.
— Эге! — сказал старый тролль. — Вот оно что!.. Ну, а седьмая, последняя, что умеет?
— Перед седьмой есть ещё шестая! — сказал старый лесной царь. Он, видимо, хорошо умел считать.
Но шестая даже не хотела показаться гостям.
— Я умею говорить только правду в глаза, — сказала она. — Поэтому я никому не нужна.
Наконец дошла очередь и до седьмой. Что же она умела делать? Рассказывать сказки, когда угодно, о чём угодно и сколько угодно.
— Вот тебе мои пять пальцев! — сказал старик тролль. — Расскажи мне сказку о каждом из них.
Она взяла его руку и принялась рассказывать, а он слушал и смеялся до упаду. Ему и в голову не приходило прежде, что о каждом пальце можно рассказать целую историю, да ещё такую забавную и поучительную. Когда же она дошла до безымянного пальца, который называется иногда «златоперстом», потому что на нём носят золотое обручальное кольцо, старик сказал:
— Стой! Держи этот палец покрепче. Он твой, да и вся рука твоя. На тебе женюсь я сам.
Сказочница поблагодарила старого тролля, но напомнила, что он ещё не дослушал сказки о «Златоперсте» и о «Петрушке-бездельнике» (так она называла мизинец).
— Прибереги эти сказки, — сказал старый тролль. — В долгие зимние вечера ты докончишь нам сказку о пяти пальцах, а заодно расскажешь и обо всём на свете. У нас в Норвегии никто не умеет плести такие небылицы. Мы будем сидеть у себя в горной пещере при свете смолистых сосновых лучин и пить мёд из старинных позолоченных рогов. Эти рога я получил в подарок от речного духа. Он и сам придёт к нам в гости и споёт тебе все песни, которые слышал у себя на родине от горных пастухов. То-то весело будет у нас! Лососи запрыгают в струях водопада и будут биться о стены нашего дворца. Только не попасть им к нам, сколько ни бейся!.. Эх, хорошо в нашей старой славной Норвегии… А где же мои молодцы?
В самом деле, куда девались сыновья старого тролля? Они бегали по полю и задували блуждающие огоньки, которые так любезно явились участвовать в факельном шествии.
— Что вы носитесь без толку? — сказал старый тролль. — Я за это время нашёл для вас мать, и теперь вы можете жениться на любой из ваших тёток, какая вам только понравится.
Но сыновья сказали, что им больше по вкусу пить со всеми гостями «на ты» и произносить заздравные речи, а жениться вовсе не хочется.
Спорить с ними было невозможно. Они без конца говорили речи, пили со всеми «на ты», а потом опрокидывали кубок себе на ноготь. Это означало, что на дне не осталось ни капли.
Под конец оба брата сняли с себя кафтаны и растянулись на столе отдыхать они никого не стеснялись. А старый тролль пустился со своей молодой невестой в пляс и потом поменялся с ней сапогами. Это поновей, чем меняться обручальными кольцами. Да и потерять сапог труднее, чем кольцо.
— Чу, поёт петух! — сказала старая ключница. — Пора нам закрыть холм, пока солнце не сожгло нас.
И холм закрылся.
…А по стволу гнилого дерева бегали взад и вперёд юркие ящерицы и болтали между собой по-ящеричьи.
— Ах, как нам понравился старый норвежский тролль! Как он нам понравился!..
— А с моей точки зрения — молодые лучше, — еле слышно прошептал дождевой червяк.
Но так как он был слеп, то никто не поверил, что у него есть точка зрения.
