Лесной бродяга - [66]

— Брось этот узел к окно, — проговорил дон Антонио, — Хуан подхватит его!

— Который узел, этот? — с грубым смешком спросил матрос, указывая на тело графини.

— Вот этот! — Дон Антонио, указал на связанные вещи.

— С вашего позволения, капитан, я прихвачу и эти вещицы! — заметил матрос, хватая серебряную пепельницу, стоявшую около лампы.

— Бери, да живей поворачивайся!

Никакое приказание не исполнялось никогда с большей поспешностью, чем это. Множество женских украшений исчезли в одно мгновение в кармане матроса, который быстро сбросил остальные вещи вниз, откуда раздался грубый голос третьего сообщника:

— Смотри, Хуан, делить все пополам!

— Ну а теперь забирай самое тяжелое, — проговорил дон Антонио, указывая на бесчувственную графиню. — Хватит силенок?

— С избытком! Такие ли тяжести таскали!

И схватив графиню, как перышко, он направился с ней к балкону.

— Эй! Хуан! — закричал он. — Натяни лестницу, я тебе несу славную добычу!

С этими словами матрос исчез под балконом.

Дон Антонио последовал его примеру, держа на руках онемевшего от страха мальчика.

В продолжение нескольких минут после их ухода лампа, раздуваемая ветром, продолжала освещать царивший в комнате беспорядок, но вскоре она потухла.

Наступила тишина; слышался только отдаленный рокот океана, но вдруг сильный порыв ветра донес до берега слабый звук, напоминавший вопль отчаяния.

Услышанный Хосе звук был предсмертным криком графини, которую по приказанию дона Антонио заколол один из матросов. Племянника он решил бросить на произвол судьбы вместе с трупом матери, оставленным в небольшой лодочке, которую предоставили морским волнам. Дон Антонио рассчитывал, что море навеки поглотит ненавистного ему малютку, убить которого ему помешал страх будущих угрызений совести.

Подплыв довольно близко к своему кораблю, дон Антонио и оба матроса покинули лодку и добрались вплавь, рассказав остальному экипажу, что потерпели крушение и лишились лодки, которая носилась по волнам с трупом матери и едва живым ребенком.

Как известно читателям, труп графини Луизы рыбаки обнаружили на дне выкинутой на берег лодки через несколько дней после ее загадочного исчезновения. Хотя обитатели замка и большинство жителей Эланчови искренне жалели трагически погибшую молодую женщину и ее сына, эта грустная история вскоре забылась, особенно после того, как спустя некоторое время окруженный блестящей свитой дон Антонио де Медиана вступил в замок своих предков…

XXII. МОСТ НАД ПОТОКОМ

Пока притаившийся Кучильо выжидал удобного момента, чтобы вернее поразить свою жертву, дон Эстебан спокойно продолжал путь, обдумывая способы наиболее удачного выполнение своих замыслов.

Известный опыт, приобретенный испанцем в общении с людьми, научил его легко распознавать их, а потому дон Эстебан быстро составил о Диасе самое благоприятное мнение, чему помог также отзыв о нем Кучильо и поведение самого Диаса по отношению к своим сотоварищам, с которыми он, безусловно, не имел ничего общего.

Некоторые вырвавшиеся у Диаса слова свидетельствовали о его честности и еще более подтвердили мнение, составленное о нем доном Эстебаном, не скрывавшим от себя, что среди людей, которых ему приходилось иметь под своим начальством, очень многие не отличались нравственностью от Кучильо, а потому он высоко ценил приобретение такого человека для своей экспедиции, как Педро Диас, тем более что, кроме честности, тот славился также своей безумной храбростью.

Поразмыслив, дон Эстебан решил сделать из Диаса поверенного своих политических тайн и стремлений, но он не раскрыл охотнику сразу своих планов, а ограничился только легким намеком относительно того, что успех его экспедиции в Тубак может сильно повлиять на политический разрыв между Сонорой и Мексиканским конгрессом.

Выстрел Кучильо прервал дона Эстебана.

Если бы жадность бандита не удержала его от сообщничества с Барахой и Ороче, то, без сомнения, Тибурсио пал бы жертвой одной из трех пуль, но желание получить целиком все двадцать унций золота заставило Кучильо действовать в одиночку, а невольное движение удивления, сделанное Тибурсио при словах канадца, спасло юношу от смерти.

Следуя заранее составленному плану, Кучильо после выстрела бросился тотчас к своей лошади, не удостоверившись даже, попала ли его пуля в цель. Он спешил присоединиться к ожидавшим его сообщникам, но чувствовал такой страх и волнение, что не мог сразу отыскать того места, где привязал лошадь, несмотря на то что хорошо знал окрестности. Бандит прекрасно понимал, что за это убийство его могла постигнуть жестокая месть со стороны обоих охотников, в ловкости и неустрашимости которых он успел убедиться еще накануне.

Это промедление могло стоить Кучильо жизни, если бы Розбуа и его оба спутника не растерялись в первое мгновение от столь неожиданного нападения, тем более что канадец и Тибурсио находились в ту минуту под впечатлением только что сделанного ими открытия.

— Карамба! — воскликнул, вскакивая, Хосе. — Мне интересно бы знать, кому из нас предназначалась эта пуля, мне или вам, молодой человек? Я слышал ваш разговор, и поскольку сам также причастен к этой проклятой истории в Эланчови…