Лесная невеста - [115]

Но Смолянск и Избрану требовалось убедить, что за ним не только право, но и сила.

К Избране Зимобор отправил Буяра с дружиной. Может быть, разумнее было бы его не отпускать на волю, но Зимобор хорошо понимал, как тот обрадовался его мнимой смерти, да и неприятно ему было иметь рядом брата.

– Передай сестре, что я вернулся, да не так, как уходил! – сказал Зимобор. – Если она мира хочет, то будем мириться, но только Смолянск она мне отдаст. А не захочет отдать – я сам возьму.

– Иди вперед! – посоветовал ему Столпомер. – Возьмешь Ольховну, а оттуда и до Смолянска недалеко. А я буду в Радогоще ждать мою дочь.

Идти в настоящий поход на Смолянск князь Столпомер не был готов. Он помог Зимобору взобраться на первую ступеньку, а дальше тот должен был действовать сам.

Наутро Зимобор с дружиной пошел по Днепру к городку Ольховне. Городок открыл ворота безо всякого сопротивления. Сражаться за права отсутствующего младшего княжича против старшего, который пришел сам и привел дружину, ольховцы посчитали лишним. Тут сидела собственная родовая знать, привыкшая к тому, что близкий к границе город служит предметом борьбы между князьями, и вовсе не хотевшая, чтобы в этой борьбе город в очередной раз сгорел.

Все пленники из Радогоща оказались в Ольховне, и Буяров человек как раз вел неспешный торг с зазимовавшим здесь варяжским купцом: теперь тот был очень рад, что не успел совершить сделку, иначе потерял бы и товар, и свои деньги. Правда, без потерь не обошлось: Чарочку, как оказалось, уже продали какому-то мимоезжему гостю, которому понадобился холоп, а еще двое мужчин и одна женщина умерли, слишком сильно простудившись по дороге из Радогоща в Оршанский городок.

Но Дивины не нашлось и здесь. И где она, никто не знал. Вишеня и Каталец вспоминали, что на лесной дороге она вроде бы поначалу была с ними, а потом так тихо исчезла, что никто и не заметил. Раньше людям было не до размышлений, но и теперь все не очень удивились.

– Видно, она глаза отвела этим чучелам да и ушла! – покашливая, сказал Вишеня. – Понятное дело, в лесу ее научили. И не тому еще научили. В лесу-то…

Выходит, ее следовало искать позади, где-то в лесах между Радогощем и Оршанским городком. Зимобор понимал, что ему сейчас не стоит покидать Ольховну, а следует как можно лучше закрепиться здесь. Он думал о Дивине день и ночь, терзался тревогой и тоской, гнал прочь мысли, что она могла просто замерзнуть в лесу, но был вынужден скрывать свои чувства, сохранять уверенный и бодрый вид.

Убедившись, что в Ольховне Дивины нет, он тотчас же послал кметей обратно в Оршанский. Искать надлежало там. В округе имелось еще несколько поселков, где она могла найти приют, и по ним разослали людей. Князь Столпомер сам осматривал всех женщин в задымленных полуземлянках, даже если хозяева клялись Родом и Рожаницами, что здесь все свои и никаких чужих девок они не видали. Ему приходилось везде возить с собой Елагу, спешно вытребованную из Радогоща: ведь в отсутствие Зимобора ни он сам, ни кто-то другой из полочан не смог бы узнать в повзрослевшей Дивине прежнюю девочку.

Зимобор оставался в Ольховне, но каждый день и каждый час ждал вестей. Днем он был полон надежды, но по ночам, слушая, как за маленьким окошком гудит метель, не мог не думать, что испытания той страшной ночи были не по силам девушке. Была такая же метель, был мороз… Она заблудилась, замерзла, погибла…

Все ближайшие поселки уже были обшарены, но ведь в лесу есть еще немало заимок и охотничьих избушек. Она могла попасть в такое жилье, о котором даже в ближайших весях не знают. В округе бытовали рассказы о каких-то странных лесных жилищах, в которые попадают заблудившиеся. Один мужик рассказал, что еще молодым однажды набрел в лесу на избу, где жила старуха с дочерью: там его хорошо приняли, накормили, уложили спать, а утром он проснулся в траве под елкой, и вокруг – ни следа жилья. Хорошо, что летом было дело.

Искать такие избушки в густом бескрайнем лесу было бессмысленно, оставалось надеяться на удачу. Вечерами Зимобор подолгу смотрел на свою половинку золотого перстня, как-то даже попробовал приложить его к пальцу и убедился, что перстень, доведись ему найти вторую половину, уже ему не годится: пальцы четырнадцатилетнего парня, для которого перстень предназначался, были потоньше. Теперь это был просто кусочек золота с солнечными крестиками.

Он отыскал одну ворожею и попросил погадать, но она только развела руками.

– И рада бы помочь, князь-батюшка, да нету ее! – ответила ему чародейка, возвращая половинку кольца, еще мокрого от воды гадательной чаши. – Не вижу ее ни на земле, ни под землей, ни на этом свете, ни на том.

– Но как же так может быть! – в отчаянии воскликнул Зимобор. – Чтобы совсем нигде!

– Может, княже! – подтвердила другая женщина. – Бывает, если кто на Той Стороне, то отсюда не видишь.

Зимобор ничего не ответил и вернулся на княжий двор, сжимая в кулаке половинку кольца. Младина. Вот существо, способное увести человека от глаз смертных, как когда-то увела его. Но Дивина – ее враг и соперница. Если младшая из вещих вил действительно завладела ею, то он никогда больше не увидит свою невесту! Он будет виноват в ее гибели. Как он скажет об этом князю Столпомеру, который так надеется вернуть дочь? А если она не вернется, то даже смолянский престол его не утешит.