Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - [6]
На первый взгляд, под ламинариями не было животных организмов. Но это тоже оказалось иллюзией. При более внимательном осмотре на этой по внешнему виду голой скале обнаружилось большое разнообразие форм, мешанина из мягких, колючих, твердых, кожистых лоскутков. Я пригляделся как следует-и моим глазам открылось множество подробностей: проблески движения, крохотные щупальца, симметрично расположенные поры… Миры внутри миров. Богатая многообразная микрофауна, тысячи или, возможно, миллионы особей на квадратный фут. Только сильный микроскоп мог бы полностью обнаружить все разнообразие жизни в этом месте.
Единственными заурядными животными здесь были моллюски. Они передвигались по дну и вверх и вниз по водорослям. Иногда забравшийся в раковину улитки рак-отшельник проносился мимо с поразительной для этого почти неподвижного мира скоростью.
Я растянулся, как великан в лесу под дождем, выдыхая облака пузырьков, пробивавших себе дорогу через плетеную крышу, пока от них не остались только следы в виде серебристых пылинок. Довольно скоро мною овладело легкое чувство беспокойства: в таком месте может развиться водорослевая клаустрофобия. Я стал осторожно выбираться тем же путем, каким попал сюда.
Просто удивительно, как легко можно запутаться в зарослях ламинарий, а если ныряльщик еще впадет в панику — беды не миновать. Даже маленькую водоросль почти невозможно оторвать от скалы. В большинстве случаев застревает какая-нибудь часть снаряжения. Если сразу остановиться и дать задний ход, ныряльщик обычно освобождается, если же это не удается — достаточно несколько секунд поработать ножом. Но будьте осторожны: воздушный шланг, перекинутый со спины через плечо, можно принять за ствол водоросли. Часто стволы настолько ломкие, что, резко перегнув, достаточно перерезать их в одном месте или несколько раз согнуть и разогнуть, после чего они легко отделяются друг от друга. В крайнем случае нужно снять снаряжение и посмотреть, в чем дело. Если воздух кончается, акваланг придется бросить. Можно легко проскользнуть через растительность к поверхности только на запасе воздуха в легких.
Я выбрался из зарослей и прислонился к краю почти вертикальной скалы. На этой глубине отчетливо ощущалось легкое движение, производимое поверхностными волнами. Хотя я не видел Нэда, я знал, где он, потому что из-за скалы, в поле моего зрения, были видны столбики пузырьков, медленно поднимавшихся снизу.
Прежде чем спуститься глубже, нужно было проверить снаряжение. Манометр показывал, что была использована только четверть запаса воздуха, но я понимал, что с глубиной воздух будет расходоваться быстрее. Кроме того, нужно было продуться: по мере погружения в мокром неопреновом костюме плавучесть уменьшается. Когда я уходил с поверхности, я почти ничего не весил, теперь же, цепляясь за крутые уступы, подобно скалолазу на какой-нибудь планете с небольшой силой тяжести, я определенно был намного тяжелее.
Сделав два выдоха, я почувствовал себя другим человеком. Я отошел от скалы и, не тратя никаких усилий, повернулся, чтобы посмотреть на нее. Вероятно, так передвигаются космонавты в космическом корабле. Я спокойно плыл в любом направлении. Нормальные ощущения, возникающие при передвижении вверх и вниз, постепенно переходили в чувство полной свободы в безмерном пространстве.
По отвесному склону я опустился ниже и поплыл, работая ластами. Вода сразу стала холоднее. Разница была очень резкой. Мои губы и небольшие участки кожи лица, не прикрытые маской, почувствовали такой холод, как будто внезапно задул сильный январский ветер. Это был термоклин, граница, обозначающая глубину, до которой летнее солнце нагревает поверхностные воды. Миновав эту пограничную зону глубиной в несколько футов, я в буквальном смысле слова вернулся к зиме. Вдоль побережья термоклин начинает создаваться в первые теплые дни мая и июня. Вначале прогревается лишь тонкий слой воды, который все время держится у поверхности, не смешиваясь с более тяжелой водой под ним. Ветер может нарушить однородность этого слоя, перемешивая его с более глубокой водой, но он всегда восстанавливает свое положение. По мере того как теплеет, этот слой постепенно становится толще, устойчивее, и его нижняя граница, термоклин, резко отделяет его от слоя воды под ним. Ниже термоклина вода сохраняет ту температуру, которую она имела в течение прошедшей зимы, в то время как в нескольких футах над ним море переживает горячую пору лета. Затем, с наступлением прохладной осенней погоды, устойчивость поверхностного слоя нарушается. Когда вследствие морозных осенних ночей вода на поверхности быстро остывает, она опускается, и термоклин перестает существовать. Поверхностная вода смешивается с более глубокой водой, и теперь температура внизу достигает самого высокого уровня за весь год. Таким образом, на большую глубину весна приходит осенью, но лето за ней не последует.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Это книга о бродячих псах. Отношения между человеком и собакой не столь идилличны, как это может показаться на первый взгляд, глубоко в историю человечества уходит достаточно спорный вопрос, о том, кто кого приручил. Но рядом с человеком и сегодня живут потомки тех первых неприрученных собак, сохранившие свои повадки, — бродячие псы. По их следам — не считая тех случаев, когда он от них улепетывал, — автор книги колесит по свету — от пригородов Москвы до австралийских пустынь.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.
Автор и составитель буклетов серии «Природу познавая, приумножай богатство родного края!»САМОЙЛОВ Василий Артемович – краевед, натуралист и фольклорист, директор Козельского районного Дома природы. Почетный член Всероссийского ордена Трудового Красного Знамени общества охраны природы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.