Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - [18]

По мнению некоторых ученых, загрязнение моря сточными водами в какой-то мере способствует увеличению популяций ежей. Молодые морские ежи находят себе пищу в отложениях нечистот и других отстоях сточных вод. Однако быстрый рост численности морских ежей более явно связан с другим явлением, происходящим на шельфе Новой Англии.

В этом районе главные враги морских ежей — омары. Сильные бронированные ракообразные разгрызают свою покрытую иглами жертву и лакомятся тягучими, острыми на вкус внутренностями, особенно наслаждаясь икрой и молоками, которые и у людей считаются деликатесом. По последним подсчетам, один взрослый омар съедает несколько сотен морских ежей в год. Крабы тоже охотятся за ежами, но они едят меньше и более мелкие экземпляры, чем омары. Если учесть, что омары также едят крабов, то в конце концов главным хищником, уничтожающим ежей, по-видимому, выступают омары. Теперь биологи считают, что уничтожению зарослей бурых водорослей морскими ежами благоприятствовал чрезмерный лов омаров в прибрежных водах. Таким образом, хищничество на четвертой ступени цепи морские водоросли — ежи — омары — человек, видимо, наносит сильный ущерб первой.

Хищнический вылов омаров и других видов, живущих в шельфовых водах Новой Англии, быстро растет, и, как это ни поразительно, нарушение экологического равновесия воздействует даже на водоросли. К этому нужно добавить, что влияние перелова на общую естественную среду прибрежной зоны, наглядно выявленное в отношении лесов бурых водорослей, — только первое открытие, возможно, потому, что это происходит у берега, в районе, где работает много специалистов-биологов. Следующая проблема касается явлений, происходящих дальше от берега, где чрезвычайно богатые рыбные пастбища Новой Англии разрабатываются так беспечно, как будто завтра никогда не наступит.

II. Что-то неладно с рыболовством

У наружного края континентального шельфа к югу от Новой Англии господствуют пески банки Джорджес. Лишь кое-где встречаются небольшие возвышения и валуны ледникового происхождения. Однако здесь есть места, где на морском дне обнаруживаются рубцы и царапины, которые появились отнюдь не в результате естественных процессов. На песке в беспорядке лежат предметы материальной культуры, вернее, то, что от них осталось, как будто здесь только что прошелся ледник. Один из них покоится в воде на глубине 170 метров и представляет собой старую, сплющенную ловушку для омаров, сделанную из проволоки в пластиковой Обмотке. В ловушке находится один живой обитатель. Опустив усики, с неподвижными клешнями, омар забился в угол ловушки. Он находится в заточении уже более трех месяцев. По ту сторону ловушки на песке лежат останки его собратьев, омаров и крабов. Все съедобное в пределах досягаемости, включая кусочки раковин, уже давно съедено умирающим от голода пленником.

От ловушки по песку тянется на запад беловатый, тускло отсвечивающий на темном дне трос, постепенно теряющийся вдали. Этот трос, его еще называют донный линь, через 500 метров поворачивает на юго-восток. Его конец лежит в полутора километрах отсюда, недалеко от верховьев каньона Атлантис, на самом краю шельфа. К нему прикреплены 100 ловушек на расстоянии 20 метров одна от другой. Ловушки и омары, заключенные в них, потеряны. Пойманные животные никогда не попадут на рыночные прилавки. Они не оставят и потомства. Лини, связывающие ловушки с поверхностью моря, были уничтожены, когда над ними прошли траулеры, таща за собой свои тяжелые орудия лова.

Первоначально трос с ловушками был в два раза длиннее. На месте его удерживали маленькие якоря. Они были прикреплены к концам троса, отсюда же наверх поднимались тонкие лини к буйкам. Первый траулер прошел примерно над серединой троса. Острый край металлической детали трала легко разрезал его пополам. Второе судно, находившееся в километре к востоку и шедшее вдоль кромки каньона, зацепило восточный конец донного линя. Мощный трал легко вырвал легкий якорь и вся цепочка ловушек потянулась за ним, как завязанный узлами хвост бумажного змея. Затем донный линь с привязанными к нему ловушками запутался в груде камней. Линь лопнул, и двухкилометровая связка ловушек осталась лежать на дне по ходу трала, на котором остались лишь покореженный якорь и несколько запутавшихся ловушек. Возможно, что и они в конце концов где-то легли на морское дно на большом расстоянии друг от друга, когда под аккомпанемент соленых матросских словечек их по очереди выпутали из сети трала и выбросили за борт.

В установленных только за несколько часов до прихода траулеров ловушках была свежая приманка, и лов шел хорошо. В течение нескольких последующих дней во многие ловушки попалось по два, а то и по нескольку прекрасных омаров. Приманка сгнила, и узники начали медленно умирать от голода. Иногда в ловушку вползал краб или маленький омар и, загнанные в угол, они становились пищей для более взрослого родственника. Ослабленные от голода животные легко поддавались болезням и погибали от них. Погибшие съедались другими или в течение какого-то времени служили приманкой, привлекая в ловушки других омаров.