Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - [153]

Таким образом, главным фактором риска остается, видимо, вероятность крупных утечек. Понятно, что в условиях северных туманов и штормов (пролив Росарио в штате Вашингтон и залив Мэн) эта вероятность будет большей, чем в водах у солнечных южных берегов. С психологической точки зрения, утечки нефти будут сильнее всего ощущаться вблизи развитых районов, например у популярных пляжей и приморских курортов, облюбованных промышленными магнатами. Так позволяет думать катастрофа в районе Санта-Барбара. Может быть, памятуя этот случай, капитаны танкеров будут немного более осторожны на подходах к южной Калифорнии, чем к Пьюджет-Саунду.

Вызвавшее удивление разрешение на разработку нефти в заливе Аляска, данное в 1976 году министром внутренних дел США Клеппе, несмотря на предупреждения со стороны федерального Совета по качеству окружающей среды и большинства других правительственных и независимых групп, знакомых с этим районом, по-видимому, повлечет за собой реакцию, которая окажет потрясающее действие на окружающую среду. Уже взволнованные ожиданием того, что принесут им айсберги и штормовые волны в проливе Принс-Уильямс, жители Аляски начинают проявлять беспокойство в связи с установкой производственных платформ на южном шельфе. Нельзя не удивляться этому неразумному стремлению во что бы то ни стало «выкачать Америку первой» — такое прозвище получила программа по использованию континентального шельфа. Если наши внутренние резервы так малы, как их оценивают специалисты, должны ли мы сжечь большую их часть в следующие 10–15 лет? Стоимость извлечения сырой нефти из подводных залежей в трудных и опасных условиях залива Аляска может оказаться выше цены на арабскую нефть.

Берингово и Чукотское моря и море Бофорта представляют собой в этом отношении еще более рискованное место, чем воды южной Аляски. Но так как специалисты считают, что континентальные шельфы в высоких широтах Арктики, возможно, скрывают громадные запасы нефти, как видно, попыток их разработки не миновать.

Если так или иначе в окрестностях арктического шельфа развернутся нефтепромыслы, тонкие экологические нити в этой части мира будут находиться в натянутом состоянии в течение десятилетий или порвутся — и уже навсегда. Хронические утечки или крупная катастрофа могут буквально убить большие участки самой северной части континентального шельфа.

Крупная утечка нефти на новых арктических промыслах, вероятно, отразится и на расположенных южнее участках Тихоокеанского побережья. Придется строить новые нефтеочистительные заводы сверх тех, которые обрабатывают нефть, добываемую в Прюдхо-Бей, видимо, на западном побережье. Сколько же нетронутого подводного бордерленда останется после этого в стороне от путей тяжелых транспортов, перевозящих сырую нефть?

Пока же нефть действительно является властелином континентального шельфа, и она будет оставаться им еще какое-то время. Острую угрозу уникальным и неповторимым местам, официальным и неофициальным подводным паркам будут представлять громадные корабли и проложенные под водой трубопроводы. В течение многих лет хроническая опасность для всех омывающих континент морей будет еще исходить от едва заметной тонкой пленки нефти, распространяющейся на поверхности воды. В толще вод континентального шельфа и на его поверхности поразительно сложные и полные жизни естественные сообщества уцелеют только в том случае, если человек сознательно согласится быть их хранителем.

IV. Техника: от ракет до мидий

Техника — это самое загадочное из всех творений человека. Она угрожает нам, кормит нас, изнеживает нас. И исцеляя нас, грозит шоком в будущем. Техника превратила современного человека в господствующий над всем миром организм. Она уже произвела значительные изменения в физических и биологических системах нашей планеты. Некоторые осуждают ее самые непривлекательные достижения, говоря, что они ведут нас к глобальному экоубийству. Другие видят в ней единственную надежду в будущем.

До сих пор техника сумела сделать очень немногое, чтобы повернуть вспять ход деградации морской природной среды. Даже скромные примеры "технологической фиксации" — нового понятия, заключающегося в том, что ученые и инженеры всегда могут найти те или иные теоретические или технические способы спасения будущего от излишеств настоящего, — даже эти примеры не материализовались. Техника пока еще не принесла нам существенного уменьшения загрязнения моря нефтью; мы не нашли эффективных способов использовать отработанное тепло, не умеем лечить гниение плавников, хотя мы могли бы положить конец загрязнению, которое, вероятно, вызывает эту болезнь.

В то же время рост техники, предназначенной для эксплуатации тех или иных ресурсов моря, был феноменальным. В основном он связан со все более усиливающимися и расширяющимися поисками минеральных богатств на морском дне. Разработка подводных запасов нефти, в частности, увеличила угрозу, хотя и косвенную, здоровью океана. Прямая атака техники на жизнь в море началась вместе с изобретением новых рыболовных орудий, оказавшихся такими мощными, что они в состоянии буквально перепахать континентальный шельф. Новые, технически более сложные рыболовные снасти теперь доступны каждому, кто в состоянии купить их. Стоя на своем комфортабельном мостике, рыбак конца двадцатого века может точно засечь местонахождение своей добычи, до предела набить ею свою сеть, опорожнить ее на плавбазе-острове и вернуться за новым уловом. Техника лова достигла таких вершин до того, как сформировалось ясное понимание двух несомненных фактов: что рыбные промыслы недолговечны и что между человеком и всей окружающей его средой должно существовать равновесие.