Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе - [122]

Раздается свист сжатого воздуха. Пока воздух не начнет расширяться, подъем происходит очень медленно. С высоты нескольких метров над дном я оглядываюсь назад и вижу оставленную аппаратом широкую, восьмидюймовую, дорожку, уходящую через песок в неизвестность. Затем на какой-то неопределенной глубине мы снова попадаем в сероватый мрак. На уровне около 500 футов вода над нами приобретает зеленоватый оттенок. Постепенно становится все светлее и светлее, и наконец на 100-футовой глубине все вокруг становится синим. С глубины 50 футов уже видно, что наверху неспокойно, и мы быстро поднимаемся, пробиваясь в мир солнечного света и бурных волн. Я думаю о безмолвном тусклом мире, оставшемся далеко под нами, и о множестве живущих в нем существ, которые не знают и никогда не узнают раскачивающихся синих волн. Большинство из них обречены всю жизнь провести в почти полной темноте и холоде, царящих на окраине континента.

Море довольно бурное, и наш подводный аппарат порядком швыряет из стороны в сторону. На всякий случай с судна спустили на воду «Зодиак». Я вижу лодку и сидящих в ней ухмыляющихся драгун, внимательно следящих за нами. Но все в порядке, и я даже не чувствую тошноты. Мы подходим к борту судна без посторонней помощи. Через десять минут нас поднимают. На палубе раздаются приветственные возгласы — немного покровительственные, но зато полные энтузиазма. Это поздравляют меня с благополучным завершением первого погружения.

Щелчки, которые мы слышали перед самым подъемом, исходили, вероятно, от обыкновенных гринд. Группа из пяти или шести этих 15 — 20-футовых созданий была замечена с судна приблизительно в то же время, когда их зафиксировал приемник гидролокатора. Но связист на поверхности ничего не слышал, так что киты, надо полагать, направили свои биологические локаторы прямо на «Нектон». Услышав необычные шумы, они «держали нас под наблюдением» с помощью звуковых волн через всю толщу вод.

Ночью небольшие качурки, видимо, ослепленные ярким светом на палубе, дважды влетали в мою открытую каюту. Они ведут себя покорно и не издают ни звука, когда я ловлю их и выпускаю в ночь подальше от света.

14/VII-74, воскресенье

После завтрака охотники за акулами разделывают двух небольших синих акул ради их невыразительных челюстей и хвостов. Туши выбрасываются за борт, и они тонут, истекая жиром и кровью.

Утром Роджер и Рич совершают глубоководное погружение в каньон, частично по ошибке. Мы контролируем их спуск по приемнику гидролокатора, ожидая услышать, что они приземлились на глубине 650 или 700 футов. Но глубинное течение, как видно, проносит их мимо предполагаемого места посадки. Рич сообщает, что они проходят глубину в 800 футов, но дна все еще нет, затем следует цифра "850". Наконец «Нектон» садится на крупный песок и гальку на глубине 920 футов.

Номинальный предел погружения нашего подводного аппарата составляет 1000 футов. Компания, которой принадлежит «Нектон», подвергла его испытанию без людей, подвесив на кабель, на глубине в три раза больше этой. Поэтому Рич считает, что с аппаратом ничего не случится.

В этом погружении на стене каньона, примерно на глубине 750 футов, обнаружен обширный и живописный участок «поселений». Рич думает, что это место является продолжением той зоны, где была установлена первая экспериментальная рамка. Однако в этом первобытном хаосе ни Рич, ни Роджер не смогли сориентироваться и вспомнить местонахождение сетки.

Их видеосъемки великолепны. На экране мелькают огромные омары и хохлачи (Lopholatilus chamaelonticeps). Один омар выглядывает из проржавевшей насквозь 55-галлонной железной бочки, лежащей на боку. Хвост животного, наверное, касается дна его цилиндрического жилища. Его клешни выглядят тяжелыми, как окорока. Передняя часть омара наполовину заполняет отверстие бочки, и Дик прикидывает, что этому матриарху лет семьдесят пять и весит он около пятидесяти фунтов.

В полдень около судна на несколько минут появляется черепаха логгерхед, или каретта ложная. Ее сопровождают несколько небольших рыбок (рыбы-лоцманы?). У Оззи, помощника капитана, есть охотничий лук с прикрепленной к нему катушкой и леской и несколько очень мощных рыболовных стрел. Он появляется во всеоружии, готовый прицелиться в черепаху, но его останавливают протестующие вопли инакомыслящих. Он пожимает плечами и исчезает.

Днем погружаются Тед и Джерри. Они тратят свое донное время на еще одну попытку найти потерянную рамку, которую теперь все с раздражением называют не иначе как «дрянь» или «хлам». Их попытка тоже не увенчалась успехом.

В конце дня мы встречаем омароловов. Их лодка, имеющая в длину 35–40 футов, приписана к Билс-Айленду, штат Мэн, но в это лето ведет лов в водах Род-Айленда. Вся «команда» состоит из двух молодых людей и двух молодых женщин. Они обратили внимание на наш подводный аппарат, находившийся на задней палубе. Последовал короткий громкий разговор, в результате которого Дик и Кен отправились в «Зодиаке» с двенадцатью бутылками пива и полбутылкой шотландского виски. Взамен мы получили полторы дюжины великолепных омаров. Кен, Роджер и Клифф — родом из Мэна, и они знают, как обращаться с омарами. Главный секрет заключается в том, что их нужно кипятить в морской воде, а не в пресной или даже в подсоленной пресной воде. Под руководством трио из штата Мэн повар Арнольд готовит на обед фантастическое блюдо из омаров.