Лес священного камня - [87]
Перед тем как буйвола приносят в жертву, выбирают самый старинный и красивый кувшин в доме: его подвязывают напротив семейной двери к последнему столбу чердака, у которого призывают духов в чрево падди. Наполняют этот кувшин несколько необычным способом: женщина садится на табурет, маленьким тыквенным черпачком черпает воду из большого сосуда — чаще всего металлического котелка — и выливает в священный сосуд. При этом-то она и поет древние песнопения, трогательные и повествующие о тайне создания мира.
С началом дня кувшины наполнились, можно было приступить к жертвоприношению. Боонг-Дланг первый поднес с молитвой трубочку для рнэма ко рту хранителя рнутов и подал ему мнонгскую пиалу с пивной бардой и куриным мясом. Воздав честь помощнику старосты, Банг-Анг перерезал курице горло над пивной бардой, и оба сразу же отправились помазать кровью головы буйволов. С трудом протиснувшись между краем крыши и ритуальной загородкой, «священный человек» помазал ее пивной бардой с кровью и призвал духов; прочтя несколько строф моления, он уступил место старому Краху из Сар Лука. Крах держал в руках короткий меч, чтобы заколоть жертву.
Банг-Анг вошел в дом и подал мнонгскую пиалу и курицу Чонгу Вдовцу, который вручил их Кронгу Кривому. Тот отпил из трубочки для возлияний и пошел помазать голову буйвола и призвать духов к жертвенному шесту, к которому он приложил щепотку пивной барды с кровью.
Как только стихли последние строфы моления, буйвола — жертву хранителя рнутов — закололи. Аналогичный обряд был совершен у посредника и у остальных жертвователей. Весь ритуал прошел так быстро, что на заклание одиннадцати буйволов потребовалось только полчаса.
Староста деревни не смог найти буйвола и предложил только кабана. Животное убили ударом меча в углубление около лопатки, после чего Чонг-Енг предложил Кронгу Кривому опустить трубочку в старинный кувшин, подвешенный к столбу чердака. «Священный человек» призывал духов во чрево падди и, отпив спиртное из трубочки для возлияний, поднесенной хозяином дома к его рту, подошел к кабану и помазал ему голову.
Молодой Тянг-Анг тоже хотел бы принести в жертву кабана, но у него не было ничего, кроме курицы. Тем не менее он был не самый обездоленный: Сиенг-Длонг смог предложить только пять яиц и спиртное в маленьком янг даме.
Принесенному в жертву буйволу полагались «погребальные подношения». Их принесла хозяйка дома. Они состояли из одеяла, маленького янг дама, прялки, которую женщина, прежде чем положить, слегка покрутила. «Священный человек» взял из мнонгской пиалы щепотку пивной барды, набрал крови из глубокой раны, зиявшей на боку жертвы, и направился к последнему столбу чердака, чтобы начать длинное моление — «призыв духов во чрево падди».
«Священный человек» намечает, как
будет разделена туша буйвола
Банг-Анг велел поставить на ритуальный помост перед семейной дверью новую узорчатую веялку, корзину с клейким рисом, котелок с кишками буйвола, сваренными в своем соку, еще один котелок, наполненный до краев рнэмом, и трубочки для возлияний с красивыми выжженными узорами. Еду и напиток хозяин предложил гостям, чтобы придать им сил для свежевания туши. Хранитель рнутов почтил молодого Кронга, поднеся ему первому трубочку с пивом: ведь Кронгу он поручил содрать шкуру с принесенного в жертву буйвола. Он ПоДйес к губам Кронга трубочку со спиртным й вручил ему нож. Получив от него ответную порцию спиртного, он поднялся, взял у него из рук обратно нож и сделал на шкуре буйвола глубокие надрезы, по которым следовало разделить мясо. Кронг с помощью юношей и мужчин тотчас принялся за работу. Дело закипело. По мере того как от туши огромного животного отделяли большие куски, их относили на главный помост. На каждом чердаке, где принесли жертву, происходило то же самое.
Разметив тушу, Банг-Анг возвратился на помост, чтобы обменяться со своими гостями пищей и питьем: трубочками с рнэмом и шариками из клейкого риса с кусочками кишок. Никто из гостей не был обойден. Затем гости приступили к выпивке. Пили во всей деревне, на всех ритуальных помостах, а куанги, приглашенные несколькими семьями, ходили от дома к дому. Но в общем движения было мало. Молодые люди и любопытные толпились около заколотых животных, гости сидели возле помостов, смакуя мясо и посасывая спиртное. Предпочтение все-таки отдавалось спиртному, причем женщины не отставали от мужчин. У некоторых глаза затуманились, они развеселились, стали шутить. Пэт-Нхэ, жена куанга из Динг-Джри, нашла себе достойную партнершу, и обе матери семейства старались перещеголять друг друга в пении, к великой радости молодежи.
Наконец все туши были разрублены, и хозяева начали оделять гостей мясом. Если гость находил подношение слишком щедрым, он, зная, что должен будет отплатить тем же, с ложной скромностью заявлял, что ему, бедняку, это будет не под силу. Но хозяин, который долго обдумывал, как распределить тушу, настаивал, и приглашенному не оставалось ничего иного, как согласиться (помня о том, что «возврат» обязателен).
Многие гости, приглашенные в несколько домов, понесли домой довольно основательный груз.
