Лес священного камня - [24]
Ндэх взвалил себе на спину Бап Тяна, что вызвало бурный смех присутствующих. Это традиционный акт, предписываемый обычаями предков, в обычное время не принято развлекаться подобным образом. Ндэх переступил порог, опустил своего друга на землю и за руку подвел к нарам в глубине помещения. Оба посредника вошли вслед за ним, но остановились рядом с опорным столбом, напротив двери, около которой уже были приготовлены курица и маленький кувшин без горлышка для помазания ног кровью. Они обратились к духам с мольбой о том, чтобы праздник прошел весело и все были здоровы. В это время Боонг-Манг вставил трубочку в янг дам. Он взял куриную голову с раздробленным клювом и стал водить ею по ногам жителей Сар Лука, в том числе их гостей и юношей, приведших утром буйволов для жертвоприношения. Вскоре звуки гонгов не в силах были заглушить гул голосов и смех толпы, заполнившей дом. Праздник начал походить на нашу ярмарку: принарядившиеся люди, оживившиеся под воздействием алкоголя, красиво убранная гостевая с двадцатью пятью кувшинами, развешанными от одного чердака до другого, предвкушение попойки были способны вызвать улыбку даже у самых печальных. После помазания ног каждый входивший житель Сар Лука шел за своим партнером из Ндута к заранее открытому и наполненному водой кувшину.
Закончив обряд помазания ног, посредники присоединились к Бап Тяну и Ндэху, сидевшим на нарах. Хозяйка дома поставила перед четырьмя мужчинами блюдо с меандровым узором, на котором лежала огромная лепешка из перебродившего толченого риса — он служил основой для приготовления рнэма, — и домодельную пиалу с пивной бардой, которую она наливала из большого старинного кувшина, подвешенного к зубцу резного шеста на внутренней перегородке. Бап Тян передал Боонг-Мангу, сидевшему слева от него, большую вьетнамскую пиалу, наполненную очищенным рисом, тот подержал ее над лепешкой, а потом преподнес Лоонг-Рау, сидевшему напротив. Лоонг-Рау передал ее своему соседу справа — Ндэху. Затем все четверо, обеими руками поддерживая пиалу с рисом над лепешкой, объявили, что совершают приношение перебродившего риса и что вскоре они заколют двух буйволов. Они просят духов, чтобы все присутствующие были здоровы и чтобы до конца торжества царило согласие. Затем они опустили пиалу с рисом на блюдо, каждый взял щепотку пивной барды и помазал рисовую лепешку. Анг Длинная унесла лепешку, а жена Ндэха — пиалу с очищенным рисом. Пока происходила эта церемония, женщины ели, сидя на нарах, неподалеку от четырех мужчин.
Внезапно хижина наполнилась гулом голосов: около каждого кувшина хозяин и гость читали моления, в то время как гость вставлял трубочку в кувшин. Бап Тян, Ндэх и их рноомы спустились с нар и сели на корточки около обрядовой перегородки, вдоль которой были развешаны кувшины. Оба посредника поместились около левого кувшина, а два друга заняли места перед большим старинным кувшином, прикрепленным к зубцу центрального шеста (правый кувшин уже был начат Крэнг-Джоонгом, деверем Бап Тяна, получившим его от Нгэ-Доонга, старшего брата Ндэха). Бывший начальник кантона передал одну трубочку своему джооку, а другую — его- будущему зятю Сраэ-Джангу. Все вставили трубочки в кувшины и прочитали моления. «Мы приносим в жертву двух буйволов и большой кувшин с пивом, так пусть же все будут в добром здравии и вообще все будет хорошо» — таково в общих чертах их содержание.
Затем Лоонг-Рау поднялся, и мы начали обходить кувшины. Все должны были сделать хотя бы по одному глотку из каждого из двадцати пяти кувшинов. Мы начали с кувшина, подвешенного к зубцу последнего столба, постепенно дошли до кувшинов, расположенных под чердаком, и даже приблизились к нарам, чтобы попробовать пива из янг дама, который бывший начальник кантона преподнес до начала церемонии Банг-Джиенгу Беременному и его зятю. Пиво пили стоя, втягивая по нескольку глотков через трубочку, полученную от впередистоящего. Так трубочки всех кувшинов переходили из рук в руки. Все гуськом медленно продвигались вперед. По обычаю, за посредником Ндэха должен был пить посредник Бап Тяна, потом оба друга, куанги, а за ними мужчины, женщины и дети из обеих деревень. Мое присутствие несколько нарушило этот порядок: я шел непосредственно за Лоонг-Рау, за мной Тру, потом Боонг Помощник, далее все остальные.
Когда все кувшины были опробованы, каждый возвратился к своему кувшину, и началась великая попойка. Толпа заполнила не только огромные гостевые Нде-ха и его соседа, но и помещения под чердаками, где в основном располагались женщины. Из-за отсутствия места там тоже пришлось подвесить несколько кувшинов. В обоих хих намах негде было повернуться. Около каждого кувшина находилось не меньше двух партнеров, один пил, а другой ожидал своей очереди, подливая воду в кувшин — впрочем, очень часто за уровнем жидкости поручали следить ребенку или подростку. Разговор не смолкал ни на минуту, даже тот, кто пил, принимал в нем участие. Первым пил гость, он должен был высосать определенное (всегда четное) количество порций
