Лес Мифаго. Лавондисс - [53]

Мы вышли к садовой ограде, рядом с которой росли молодые дубки, и быстро поцеловались. Лес за нами шуршал невидимыми лисами или, возможно, дикими собаками, привлеченными запахом жарящегося мяса. Отсюда Китон казался странной сгорбленной тенью, силуэтом, освещенным летящими искрами и пламенем костра.

– Он понимает тебя лучше меня, – признался я.

– Он видит нас обоих. Ты видишь только меня. Он мне нравится. Он – очень добрый человек. Но он не мой наконечник копья.

Лес за нами взорвался движением. Даже Гуивеннет удивилась.

– Быть может, это волки или дикие собаки, – сказала она. – Мясо…

– В лесу нет волков, я уверен, – ответил я. – Вепрь, да, я видел его, и еще ты говорила о диких медведях…

– Не все животные приближаются к опушке, тем более так быстро. Волки охотятся стаями. И стая обычно держится в глубине леса, в самых диких местах. Им нужно много времени, чтобы добраться досюда. Возможно.

Я посмотрел в темноту; ночь, казалось, что-то угрожающе шептала. Вздрогнув, я повернулся к саду, к Гуивеннет.

– Давай вернемся назад.

Я не успел договорить, как темная тень Китона вскочила на ноги.

– У нас гости, – крикнул он, приглушенно и встревоженно.

Через деревья, сгрудившиеся около изгороди, я увидел огоньки факелов. В тишину дикой ночи вторгся громкий топот приближающихся людей. Мы с Гуивеннет бросились к костру, под защиту света, льющегося из кухни. За нами, там, где мы стояли мгновение назад, уже виднелись огни. Они окружили сад, и мы ждали, пытаясь понять их природу.

Внезапно прямо перед нами раздалась та самая странная мелодия, которую играли Джагут на тростниковых дудках. Гуивеннет и я быстро обменялись радостными взглядами, и она сказала:

– Джагут. Они пришли опять!

– Как раз для того, чтобы прикончить нашу свинью, – уныло сказал я. Китон же буквально примерз к земле от страха, испуганный безмолвным ночным вторжением странных людей-призраков.

Гуивеннет пошла к воротам, чтобы приветствовать их, что-то крича на своем странном языке. Я взял из костра головню и ждал, держа ее как факел. Дудка продолжала выводить приятную мелодию.

– Кто они? – спросил Китон.

– Джагут, – ответил я. – Старые друзья, новые друзья. Бояться нечего…

И тут я сообразил, что мелодия остановилась. Гуивеннет тоже остановилась, в нескольких шагах от меня, и внимательно вгляделась в мелькающие в темноте огоньки. В следующее мгновение она повернулась ко мне: бледное лицо, глаза и рот широко открыты; радость сменилась внезапным ужасом. Она шагнула ко мне, с моим именем на губах, я бросился к ней, протянул к ней руки…

Раздался странный звук, похожий на свист ветра, хриплый и немелодичный, за ним – звук тяжелого удара. Задыхающимся голосом крикнул Китон. Я посмотрел на него. Согнувшись и схватившись за плечо, он быстро шагнул назад, от боли крепко зажмурившись. Мгновением позже он упал на землю, широко раскинув руки. Из его тела торчала трехфутовая стрела. «Гуин!» – заорал я, отрывая взгляд от Китона. И потом весь лес вокруг нас взорвался огнем, вспыхнули стволы деревьев, ветки, листья; сад окружила огромная стена ревущего пламени. Через огонь проскочили две темные фигуры, свет отражался от металлических доспехов и коротких мечей. Увидев нас, они на мгновение заколебались, и я успел их рассмотреть. Один носил золотую маску ястреба, через прорезь забрала сверкали глаза, уши поднимались как небольшие рога на короне. На втором был серый кожаный шлем, широкие ремни стягивали щеки. Ястреб громко засмеялся.

– Боже мой, нет!.. – крикнул я, но Гуивеннет заорала:

– Вооружайся! – и метнулась к задней стене дома, туда, где было сложено ее оружие. Я побежал за ней, схватил свое копье с кремневым наконечником и меч, подарок Магидиона.

Мы повернулись – лицом к ним, спиной к стене, и посмотрели на отвратительную банду вооруженных людей; темные силуэты проскакивали через горящий лес и распространялись по саду.

И тут два воина побежали на нас, ястреб на меня, второй – на Гуивеннет.

Я едва успел поднять копье и ударить им; потом все слилось в одно неясное пятно: сверкающий металл, темные волосы, потное тело; он отражает мой удар маленьким круглым щитом, бьет меня сбоку в голову тупым эфесом меча; я падаю на колени, пытаюсь подняться, но щит опять бьет меня по голове, и я с размаху ударяюсь о землю, сухую и твердую. Следующее воспоминание – он сунул копье мне под мышки и связывает руки за спиной, и я чувствую себя индюком, предназначенным для продажи.

Я успеваю заметить, как сражается Гуивеннет, и ее ярость поражает даже меня. Вот она втыкает кинжал в плечо врага; однако в следующее мгновение из ворот сада выбегает второй ястреб, она поворачивается к нему, свет сверкает на металле, и рука человека улетает в сторону сарая. Появляется третий, за ним четвертый. Гуивеннет кричит – военный клич, полный негодования. Она движется так быстро, что я вижу только ее размытый силуэт.

И конечно, их слишком много, даже для нее.

Внезапно бой закончился. Ее разоружили, подняли высоко в воздух и связали, как меня, несмотря на все ее усилия.

И все это время пять высоких темных воинов оставались у ворот, сидя на корточках и наблюдая за сражением.