Лермонтов: Мистический гений - [13]

Берегись! берегись! над бургосским путем Сидит один черный монах;

Он бормочет молитву во мраке ночном,

Панихиду о прошлых годах.

Когда мавр пришел в наш родимый дол,

Оскверняючи церкви порог,

Он без дальних слов выгнал всех чернецов;

Одного только выгнать не мог.

Для добра или зла (я слыхал не один,

И не мне бы о том говорить),

Когда возвратился тех мест господин,

Он никак не хотел уходить.

Хоть никто не видал, как по замку блуждал

Монах, но зачем возражать?

Ибо слышал не раз я старинный рассказ,

Который страшусь повторять.

Рождался ли сын, он рыдал в тишине,

Когда ж прекратился сей род,

Он по звучным полам при бледной луне

Бродил и взад и вперед.

(Продолжение впредь.)

Лермонтов оставил его как бы незавершенным. Сегодня находятся исследователи, считающие этот стих пародией на балладу. Тогда и весь Михаил Лермонтов с его героикой, мистикой и трагичностью может показаться пародийным поэтом. Надо ли так передергивать в угоду моде? Тем более тогда уж и Байрон становится пародистом.

Русский поэт уделяет творчеству Байрона много времени, в тетрадях того времени много переводов, подражаний Байрону. Он пробовал работать и над «Гяуром», и над «Ларой». Внимательно читал жизнь лорда Байрона, описанную Томасом Муром. Видит какие-то общие истоки творчества, так и не догадываясь о прямом родстве.

И Байрона достигнуть я б хотел.

У нас одна душа, одни и те же муки;

О, если б одинаков был удел!

Как он, ищу забвенья и свободы.

Как он, в ребячестве пылал уж я душой… [10]

Может быть, у обоих пылала душа Томаса Лермонта. Проснулся спустя века великий шотландец, дал свою кровь, свой нрав и по женской линии, через Маргарет Лермонт — Байрону, и по мужской, через Джорджа Лермонта — Лермонтову. Как к старшему брату относился Лермонтов к Джорджу Байрону.

Он и на самом деле оказался «последним потомком отважных бойцов», последним представителем одной из ветвей Лермонтов. Кто же был первым русским представителем этого шотландского древнего, но обедневшего рода?

И тут уже нам от замка Дерси придется перенестись в другой замок — Бал коми, построенный в XVI веке неподалеку от городка Крейл и принадлежащий другой ветви Лермонтов. Когда-то, во времена Малькольма IV, правившего с 1153 по 1165 год, эти земли принадлежали некоему Сену, затем в 1375 году они перешли Джону де Балкоми, а затем уже в 1526 году какой-то старый замок перешел Лермонтам — сначала на правах аренды. Со временем Джеймс Лермонт-Дерси выкупил эти земли у короля Якова V и приступил к строительству нового замка. Хочу дать слово и своему любимому лермонтоведу Павлу Висковатому. Он писал:

«Да, Михаил Юрьевич предугадал: он был последним потомком шотландских бойцов; но не в снегах кончил боец этот жизнь свою, а в южной стране, среди гор, ставших ему милее туманных картин на берегах Лидера и Твида. Смерть отца повергла поэта нашего в скорбь, которую он тщательно скрывал перед другими и перед самим собою. Жизнь била в нем ключом, и ему удавалось поднимать свое настроение до резвой веселости, но тем сильнее были минуты скорби. И если в двух автобиографических драмах мы находим следы мыслей о самоубийстве, то о том же гласят многие лирические стихотворения того времени. Юноша немало перенес тяжелых душевных мук и борьбы. Когда мрачное настроение овладевало им, он уходил в уединенные места — в лес, в поле, на кладбище, или проводил бессонные ночи, глядя сквозь окно в ночную тьму, а в голове стучала безысходная мысль покончить с собою. Покой могилы манил его. С такими мрачными думами сидел он у окна своего в Середникове, когда написал свое „Завещание“.

Есть место близ тропы глухой,

В лесу пустынном, средь поляны,

Где вьются вечером туманы,

Осеребренные луной…

Мой друг, ты знаешь ту поляну!

Там труп мой хладный ты зарой,

Когда дышать я перестану.

Могиле той не откажи

Ни в чем, последуя закону:

Поставь над нею крест из клену

И дикий камень положи…

Совершенно предаться мрачному настроению, впрочем, мешала поэту не только полная жизни натура его, но и шумное общество окружавших его в Середникове людей».

Вот этот замок Балкоми и стал одним из самых литературных замков Шотландии. Как оказалось, именно в этом замке жила прелестная особа Маргарет Лермонт, очаровавшая королевского адвоката Гордона, именно здесь они гуляли и наслаждались друг другом, даже не замечая свиста мальчика-призрака, как говорят, умершего голодной смертью в его стенах и до сих пор тревожащего во время обеда всех обитателей замка своим свистом на оловянной дудочке. Свое домашнее привидение. Какой-то свист слышал и я, блуждая по темным отсекам недостроенной изнутри башни.

Потомком этой счастливой семейной пары, соединившей роды Гордонов и Лермонтов, и стал самый знаменитый и самый любимый Михаилом Лермонтовым поэт Англии Джордж Ноэл Гордон Байрон. Приходящийся тому же Джорджу Лермонту дальним родственником, Джордж родился в замке Балкоми где-то в 1596 году. Из этого же замка Балкоми отправился в свой восточный поход шотландский наемник Джордж Лермонт, героически погибший под Смоленском в войсках князя Пожарского. Но перед этим давший жизнь русскому роду Лермонтовых. Михаил Лермонтов ничего не знал о своем родстве с Байроном, но, так же как и с Томасом Лермонтом, чувствовал это родство мистически.