Чувствуя в полной мере дерзновение мое, я, однако, осмеливаюсь надеяться, что Ваше императорское высочество соблаговолите обратить внимание на горестное мое положение и заступлением Вашим восстановить мое доброе имя во мнении его императорского величества и Вашем.
С благоговейною преданностью имею счастие пребыть
Вашего императорского высочества
всепреданнейший
Михаил Лермонтов,
Тенгинского пехотного полка поручик».
Е. А. АРСЕНЬЕВОЙ
<Ставрополь, 9–10 мая 1841 г.>
«Милая бабушка.
Я сейчас приехал только в Ставрополь и пишу к Вам; ехал я с Алексеем Аркадьевичем, и ужасно долго ехал, дорога была прескверная, теперь не знаю сам еще, куда поеду; кажется, прежде отправлюсь в крепость Шуру, где полк, а оттуда постараюсь на воды. Я, слава богу, здоров и спокоен, лишь бы и Вы были так спокойны, как я: одного только и желаю; пожалуйста, оставайтесь в Петербурге: и для Вас и для меня будет лучше во всех отношениях. Скажите Екиму Шангирею, что я ему не советую ехать в Америку, как он располагал, а уж лучше сюда, на Кавказ. Оно и ближе и гораздо веселее.
Я все надеюсь, милая бабушка, что мне все-таки выйдет прощенье и я могу выйти в отставку.
Прощайте, милая бабушка, целую Ваши ручки и молю Бога, чтоб Вы были здоровы и спокойны, и прошу Вашего благословения.
Остаюсь п<окорный> внук Лермонтов».