Лепрозорий - [3]

Диана услышала сзади хриплый приказ капитана, но не успела его выполнить, уйти с линии огня: мощнейшим нечеловеческим прыжком чудовище метнулось вперед (был ли у него хвост, ороговевшая змеиная конечность сзади, или ей показалось?). Те несколько метров, что их разделяли, оказались ничем. Уродливые когтистые лапы, весьма отдаленно напоминающие человеческие руки, схватили ее за плечи, удар тяжелого тела опрокинул на спину. Прямо перед лицом у нее оказалось лицо, или нет — настоящая морда! — этого существа: изъязвленная огрубевшая кожа, с желто-коричневыми узлами на щеках, сочащимися слизью и гноем, прямо ей в глаза и на губы.

Диана даже испугаться по-настоящему не успела. Ей стало дурно от вида и запаха монстра, в глазах на миг потемнело. Грохнул еще один выстрел, совсем рядом. Мощным пинком кто-то сбросил с нее отвратительное создание.

— Вставай! — раздался приказ.

— Максим Иваныч… Иван Максимыч… Что это было?… — она попыталась подняться, борясь с тошнотой и мысленно еще удивляясь, что никто из проклятых солдафонов даже и не подумает помочь.

Осмотрелась. Рядом, в пыли истекало кровью напавшее на нее чудище, она видела покрытый красным кусок его черепа, отлетевший далеко в сторону. С другой стороны усатый капитан настороженно всматривался в застывшее тело (или, может быть, следил за ней, но зачем?). У пояса, в правой руке усач держал пистолет, отдаленно напоминая ковбоя. Диане захотелось рассмеяться, но на глазах почему-то выступили слезы.

— Что… Что тут у вас происходит?! — закричала она.

Из-за спины капитана выскочил солдат с автоматом наперевес. Прежде чем журналистка смогла что-либо понять, черный приклад калашникова заполнил все у нее перед глазами. Удар, мгновенная боль, мир вдруг вспыхнул тысячью белых искр вперемешку с каплями крови.

А потом стало темно.

4

— Это уже третий случай, капитан! Третий!

— Я в курсе, Арсений Дмитрич. И не забудьте, что мне еще предстоит объясняться по этому поводу Москве.

— Меня не волнует, как вы будете оправдываться перед вашим руководством! Мне гораздо более интересно, когда этот бардак прекратится!

— Следите за словами, господин четырехглазый! Не забывайте, что это не только мое, но и ваше руководство тоже. И бардак этот во многом благодаря вашим стараниям получился.

— Что вы хотите сказать?!..

— Ничего. Совсем ничего. Но мне надоело, что мои ребята снова и снова становятся жертвами выведенной вами заразы. Для разнообразия удовлетворитесь этой бабой, раз уж ей так повезло…

— Боже… Капитан, ее нужно изолировать, вы понимаете? Срочно изолировать!

— Понимаю. Вижу по вашим блестящим глазкам, о чем вы думаете. И хочу сказать одно: пусть каждый занимается своим делом. Вы изучайте, исследуйте, работайте с вашими подопытными. А мне оставьте вопросы их охраны.

— Но как, я вас спрашиваю, как мог бежать этот экземпляр?!

— С этим я разберусь. А вы — разбирайтесь с журналисткой…

5

…Она вышла к городской черте. Занимался рассвет, первые тусклые лучи встающего за спиной солнца освещали пустующие окраины, окрашивали розовым стены уютных однотипных домов, ветхие конуры гаражей, детские площадки с баскетбольными щитами и качелями. Диана чувствовала себя легко и привольно. Ноги несли почти невесомое тело все дальше и дальше, мимо играющих бликами окон, мимо бездомных собак, почему-то разбегающихся от нее, пугливо поджав хвосты. Она шла по дворикам и аллеям, замечая, что ранние птахи при ее приближении замолкают, прячась в зеленой листве деревьев.

Неприятно…

Вот дети, отправляющиеся в школу, выходят из подъездов и замирают на месте, заметив ее. Их маленькие невинные лица вытягиваются, в широко распахнутых глазах блестит страх, готовый прорваться со слезами, ревом и истерикой.

А Диане странно это все. Она так соскучилась по нормальным людям, по Олежке своему непутевому, ей так хочется подойти к какой-нибудь милой девочке с цветастым ранцем за хрупкими плечиками, наклониться к нежным детским губкам и поцеловать их по-матерински.

Но чем ближе она к ребенку, тем сильнее тот дрожит, тем быстрее выражение его лица меняется от испуганного до испытывающего почти физическое отвращение. И в глазах уже видны не только набегающие слезы, но и смутное еще, неясной тенью проступающее отражение…

Диана проснулась, взмокшая от пота, ощущая внутри себя неведомый липкий ужас.

6

Она огляделась, пытаясь сообразить, куда попала. Окружение напоминало кадры из научно-фантастических фильмов.

Огромное, залитое светом помещение разделено на множество маленьких комнат с совершенно прозрачными стенами. В каждой комнатке стояла кровать, и имелось нечто, отделенное белесой ширмой — должно быть, туалет. Вообще белый цвет здесь преобладал, как в больнице. Белые простыни, белые пол, потолок… Диана с удивлением взглянула на то, во что оказалась одета: странный, лишенный карманов, белый (ну разумеется!) балахон с широкими рукавами. Она слабо улыбнулась: в правой руке до сих пор крепко-накрепко была зажата подарочная ручка.

Диана вспомнила: у входа на нее напало какое-то существо, страшное и очень отдаленно напоминавшее человека (но это делало его еще более ужасным). Потом были выстрел, удар… Пощупав голову, она обнаружила марлевую повязку на лбу. Слегка надавила — и скривилась от боли. Судя по ощущениям, образовалась солидная шишка.