Лепрозорий - [17]

Да, пожалуй, это было единственно верное в этой ситуации решение.

Когда капитанский УАЗ рванул с места, Петров медленно, с усилием, вызывающим боль в его избитом теле, поднялся и, пошатываясь и придерживаясь стены, побрел в Лепрозорий.

28

— Как ты едешь? — спросила Диана, когда джип неожиданно свернул с колеи и затрясся на кочковатой поверхности.

— Как надо, — ответил Олег отрывисто. — Видишь пожар? Казарма. Наверняка, там сейчас то еще сборище. Мы же обогнем его и снова выедем к воротам. С тобой все в порядке?

— Это как сказать… — она криво усмехнулась.

— Ты ранена?

— Да нет вроде. Кстати, спасибо. Спасибо, что вытащил меня отсюда.

Настал его черед фыркнуть.

— Дианка, ты… Ты пойми, наконец, что я люблю тебя, дуру.

— Сам дурак! Нашел кого любить, — она украдкой посмотрела на свое отражение в боковом стекле, — я ж страшная как не знаю кто. Чучело…

— Ну и пусть. Красота — дело наживное. Главное, чувство юмора при тебе осталось.

— Не обращай внимания, это истерика такая. Лучше скажи, как ты меня нашел? Через газету?

— Ну…

— Понятно, можешь не объяснять. А как же охрана у въезда? Подожди-ка, а телефон у тебя при себе есть? Мой забрали, а сейчас бы позвонить…

— Тю-тю телефон. Выпал где-то.

— Вот ведь… — Диана тихо выругалась. И тут же выдала в полный голос: — Гадство! Олежка, у меня же здесь где-то машина моя осталась!

— Ну и хрен с ней, — посерьезнел Олег. — Ни телефоны, ни машины, ничего искать мы тут не будем. Потому, что, как мне кажется, очень скоро начнут искать нас.

29

— Арсений Дмитрич, что с вами? Вы живы? — Петров осторожно, едва ли не на цыпочках подошел к старику. Тот лежал на подоконнике, придавив затылком полоски жалюзи на окне, словно отдыхал. Только раны мешали принять его за отдыхающего. — Что тут произошло?

Померанцев окинул солдата затухающим взглядом из-под полуопущенных век и с трудом прошептал, выпуская из покрытого коркой спекшейся крови рта свежую красную струйку.

— Заражение… Все заражены…

Петров отшатнулся, запричитал:

— Как же так, Арсений Дмитриевич, как же так…

Тот закашлялся, даваясь собственной кровью. Петров замолчал и снова наклонился, внимательно вслушиваясь. Что-то подсказывало, что эти последние слова умирающего будут, может быть, самыми важными из всех, когда-либо слышанных им в жизни. Так и оказалось.

— Антидот… противоядие… у Максима. Себе забрал, сволочь…

Старик с тихим стоном свалился на пол и замолчал навсегда.

30

— Ну вот и все, нах… Приехали! — Олег с ненавистью стукнул кулаком по полукружию руля.

Пару раз протяжно всхлипнув, могучий мотор затих, и джип замер на дороге бесполезной грудой изрешеченного пулями металла. Уже позади осталась частая сетка забора с огромной дырой на месте некогда стоявших там ворот. А впереди виднелась широкая черная полоса до боли знакомого леса. Олег лихорадочно думал, что делать дальше.

— Почему встали? — спросила Диана. Он в ответ показал на панель приборов.

— Горючего нет, бензобак пробили в перестрелке. Хорошо, хоть сюда добрались. Дальше — пешком.

— Куда, в лес?

— В него. Другого пути нет. Попытаемся там затеряться, а денька через два-три доберемся до города.

— Боже… — Диана с трудом сдерживала слезы. — Мы никогда не выберемся из этой преисподней!

— Не паникуй, родная. — Олег приобнял ее за хрупкие плечи и сам устало ткнулся лицом в густые черные волосы. Но «родная» вдруг испуганно отстранилась от него.

— Что такое?

— Не трогай меня, Олежка, — она судорожно сглотнула набежавшую слюну. — Думаю, я заражена.

— Чего?!

Диана с решительны видом выскочила из машины, он выбежал вслед за ней. Догнал, остановил, схватив за руку:

— Что значит «заражена»?

— То и значит. Олежка, я опасна для тебя, понимаешь? Я чувствую, как там — махнула рукой назад, в сторону зарева от пылающей казармы, — умирают те, другие, такие же, как я. Я ощущаю их боль… ты, наверное, брось меня. Так будет лучше.

— Какого?!.. Да ни за что! А ну, пошли! — он потащил Диану за собой, не обращая внимание на слабое сопротивление с ее стороны.

— Олег, да пойми ж ты! Я сейчас — ходячая проказа!

— Ну, раз «ходячая», так и идем, — повторил он, возвращаясь к машине. — А по дороге ты мне все и расскажешь, что тут к чему.

— О, это долгая история… — обреченно протянула девушка, пристраиваясь рядом. На плечо себе Олег повесил один из подобранных АКМов, а в свободную руку взял ружье.

— Долгая, говоришь?.. Так нам и шлепать немало! На вот, обуйся, — он протянул ей пару армейских ботинок.

31

Часом позже (а может и больше времени прошло — трудно было сказать, как долго они брели, но только небо над верхушками деревьев уже постепенно начинало светлеть), Диана уселась прямо в хвою и сказала:

— Знаешь, Олежек, спасибо тебе, конечно, что отправился мне на выручку, но дальше иди один. А я здесь останусь…

Олег остановился рядом, оперся свободной рукой о ствол толстенной старухи-ели. Диана невольно залюбовалась тем, как красиво облегает тонкая занавесь шерстяного свитерка мышцы мужчины. В который уже раз захотелось прижаться к этой широкой груди, спрятаться у него под боком… Нельзя, вспомнила она и опустила взгляд на свои многострадальные ноги. Там, под толстой кожей непомерной обувки, ее собственная кожа растерлась, образовавшиеся на пятках и пальцах мозоли полопались, а поверх них уже появлялись новые.