Леонид Гайдай - [69]
Столпер: Каждый раз, когда я встречаюсь с новой работой Гайдая, испытываю чувство радости и удивления. Думаю, что советовать ему что-либо очень трудно. Потому что очень трудно угадать ход его мысли. Я не могу вклиниться в ход его размышлений, а потому мне трудно что-то членораздельное сказать. Единственное замечание: когда тащат бревно, видно, что оно фальшивое.
Пырьев: Сам факт работы в этом жанре заслуживает уважения и одобрения. Уверен, что результат будет хороший. Но сегодня мы собрались, чтобы помочь режиссеру разобраться в материале. Правильно говорили: материала очень много, и надо его «чистить». Особенно это относится к первой новелле. Пуговкин задуман интересно, но длина этого плана, подробности — мешают. Нужно резко сократить его планы. Милиция: излишне «подробно» подобран типаж, не думаю, что выбор Басова правилен. Он слишком жесткий человек. Типаж не тот. Сцена задумана интереснее, чем решена. Демьяненко сам по себе очень интересен. Во второй новелле просто великолепен. В первой новелле у него есть просчеты. В сцене с рулоном обоев в нем не хватает торжества, наслаждения победой. Мне понравилась вторая новелла. Я раньше относился к ней скептически, но сейчас должен признать, что она получилась интересной. Мне только не понравилось начало (с деревом). Много пьют воды. Когда это делает герой — интересно, когда остальные — получается пережим. Поцелуй — как гротеск, не получился. Думаю, что это не финал. Финал: «Угадал?» — «Почти!» Мы не говорим, что что-то плохо, а просто даем дружеские советы. У Гайдая всегда бывает много материала, потом он находит точное и верное решение. Мне не нравится название картины — «Смешные истории».
Авторы предложили: «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Пожелаем товарищам удачи в их трудной работе»>{83}.
Двадцать пятого февраля состоялся отдельный худсовет по поводу третьей новеллы фильма — «Операции «Ы», — съемки которой подходили к концу. Вот что сказал тогда Иван Пырьев: «В комедии главное — четкость и тактичность в поведении. Но иногда этой тактичности исполнения и не хватает. Вот Моргунов. Он не смешон, а часто неприятен. То же самое, в меньшей, правда, степени, случается и с Вициным. Его манера поведения была прекрасной в «Псе Барбосе», здесь же многое кажется фальшивым. Нельзя всё время работать на одной и той же краске… В этом отношении прекрасен Никулин. В каждой сцене он оригинален, нов и всегда разный»>{84}.
Последние съемки фильма прошли в первых числах апреля в Ялте. Это были сцены из «Наваждения», когда Шурик и Лида вместе идут по улице.
Двадцать третьего апреля состоялся последний худсовет, на котором обсуждалась уже почти готовая картина. Выступали режиссеры Иван Пырьев, Александр Мачерет, Лео Арнштам, Леонид Агранович, редактор Борис Кремнев и др.
«Агранович: Материал понравился, за исключением первой новеллы. Она нарочита. Всё время чувствуется желание авторов рассмешить зрителя. Первая новелла нуждается в сильном сокращении.
Мачерет: Материал превосходен. Смотрится легко, смешно. Особенно нравится вторая новелла, но нужно убрать ее конец (на следующий день). В третьей новелле — отвратительная мышь. План с мышью нужно срезать.
Арнштам: В первой экспозиция длинна. Надо убирать Пуговкина, проходы по стройке, угрозы Смирнова Шурику. Вторая новелла: непонятно начало — цветочки, птички. Зачем? Проходы студентов надо сокращать. Музыка хороша, но от нее устаешь. Третья новелла: можно убрать песню Вицина — она лишняя.
Пырьев: Самая большая удача картины — вторая новелла. В ней свежесть гайдаевской интонации, какая-то новая грань таланта Гайдая. Я считаю, что надо кончать снимать Моргунова и Пуговкина, они неинтересны и надоели. Демьяненко — не хватает крупных планов, за очками глаз не видно. Первая новелла длинная, много мотивировок. В третьей новелле Вицин в песне не нужен. Концовка в тюрьме — плохо. Может, закончить планом, как их бабуся тянет на веревке?
Слободской: Сокращать надо, но очень осторожно. Конец второй новеллы будет сокращен. Пуговкина сократить можно, но не бесконечно, иначе образ пародийного болтуна не выйдет.
Кремнев: Надо сокращать проходы Верзилы по стройке.
Пуговкина обязательно сократить. Титры «Наваждения» положить на другую мелодию. Цветы, старички не нужны — лишнее. Конец «Наваждения» — силуэты Лиды и Шурика. Тюрьма в третьей новелле не получилась. Можно закончить лежащими героями, но без мыши. Материал очень интересный, но нужно думать над сокращением»>{85}.
Как можно судить по окончательному варианту фильма, ко многим мнениям, высказанным худсоветом, Гайдай прислушался. 13 мая, после заключительной стадии монтажа, картина была сдана генеральной дирекции «Мосфильма».
Двадцать первого мая было вынесено заключение сценарно-редакционной коллегии:
«Сценарно-редакционная коллегия просмотрела художественный фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Этот фильм решен в жанре комедийной эксцентриады. Различие интонаций в каждой из трех самостоятельных новелл — от лирического повествования до сатирической буффонады — является весьма примечательным отличием этой кинокомедии.
1968 год. На киностудии «Мосфильм» начинающий режиссер Аркадий Дикобразов снимает свой первый художественный фильм. По просьбе коллеги он приглашает на главную роль его жену, начинающую актрису Варвару. Женщина удивительной красоты и таланта, она вскоре становится возлюбленной Аркадия. Но случается непоправимое — при загадочных обстоятельствах Варвара погибает. Аркадий на грани срыва. Он уже готов отказаться от съемок фильма. Но вдруг в числе претенденток на роль, которую не доиграла Варвара, он встречает девушку, как две капли похожую на нее…
Выдающийся режиссер Георгий Данелия оставил после себя ряд немеркнущих шедевров киноискусства, по сей день любимых миллионами зрителей. Безгранично талантливый, в творчестве он был перфекционистом, создавал свои картины долго и тщательно, добиваясь безупречного результата. Среди не только отечественных, но и в ряду признанных картин мирового уровня трудно найти столь же совершенные во всех отношениях произведения. Не менее интересна и жизнь Данелии — записного остроумца, озорного гуляки и человека, пламенно преданного своей работе, без которой просто не мог существовать.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.