Леонид Гайдай - [66]

Трудно — а иногда и невозможно — изложить на бумаге эксцентрическую комедию, так же, как невозможно передать в записи юмор цирковой клоунады. Поэтому в наших заявках мы ограничиваемся изложением основного содержания двух первых фильмов»^{78}.

Дальше следовали два синопсиса — «Напарника» и «Наваждения».

Двадцать пятого марта литературный сценарий фильма был одобрен. Это означало, что теперь можно приступать к режиссерской разработке сценария. Вот как выглядело заключение сценарно-редакционной коллегии по режиссерскому сценарию:

«Сценарно-редакционная коллегия Главного управления художественной кинематографии Госкомитета рассмотрела и утвердила представленный киностудией «Мосфильм» режиссерский сценарий «Несерьезные истории».

Вместе с тем сценарно-редакционная коллегия считает необходимым высказать по сценарию некоторые замечания и пожелания.

На наш взгляд, в заключениях студии на литературный и режиссерский варианты сценария (особенно в первом случае) делается излишний упор на формальных жанровых особенностях сценария. Однако не требуется доказывать, что создание произведения в жанре эксцентрической комедии, как и в любом ином относительно редком жанре, — задача не формального, а идейно-художественного порядка.

Известная специфичность изобразительных средств, использующихся в эксцентрической комедии, большая условность, допускаемая в жанре, не дает оснований рассматривать его как некий «жанр в себе», стоящий вне идейно-художественных требований, предъявляемых к любому произведению советского киноискусства. Между тем в сценарии «Несерьезные истории» ощущается чрезмерное увлечение «чистой эксцентриадой». Авторы будущего фильма нередко используют те или иные приемы не потому, что они с наибольшей образной силой, правдивой остротой раскрывают характер, смысл, оттенки происходящего, а лишь потому, что это «свойственно» жанру, соответствует неким классическим нормативам эксцентриады. (См., например, нескончаемую цепочку «трюков» в эпизодах «Владик — мрачный тип» (новелла «Напарник») и «Владик — Балбес» (новелла «Операция «Ы»). Об одном из эпизодов последней новеллы в самом сценарии сказано: «Идет классическая схватка — борьба за лежащее в стороне оружие».)

Всё это может привести в фильме к недостаточной осмысленности происходящего, отходу на второй план жизненного начала, к простому копированию приемов комической эксцентриады из кинофильмов прошлого.

Сценарно-редакционная коллегия настойчиво рекомендует при разработке центрального образа фильма — Владика — сосредоточить внимание на тех его чертах и особенностях, в которых он раскрывается как советский комедийный характер. Следует также подумать о большей сатирической заостренности образа «мрачного типа» («Напарник») и расхитителей социалистической собственности («Операция «Ы»). Опять же, обилие здесь эксцентрических трюков может в ряде случаев не облегчить, а затруднить для зрителей понимание и оценку подобных жизненных явлений»^{79}.

Девятнадцатого мая фильм «Несерьезные истории» был запущен в подготовительный период. Оператором в четвертый раз на картинах Гайдая (после «Пса Барбоса…», «Самогонщиков» и «Деловых людей») стал Константин Бровин. А вот композитор был новый — 38-летний Александр Зацепин. Сотрудничество с ним стало настоящей удачей Гайдая. После «Операции «Ы»…» лишь в одной гайдаевской комедии («Опасно для жизни!») не будет звучать музыка Зацепина, поскольку он в то время будет жить за границей. Александр Сергеевич Зацепин создал массу прекрасных песен и немало музыки для кино, но главным достижением его жизни стало именно то, что он был композитором одиннадцати фильмов Леонида Гайдая. Представить их без этой музыки сегодня совершенно невозможно.

Первого июня начались фото- и кинопробы. На роль Владика пробовались Всеволод Абдулов, Иван Бортник, Олег Видов, Евгений Жариков, Александр Збруев, Владимир Коренев, Геннадий Корольков, Александр Леньков, Андрей Миронов, Сергей Никоненко, Валерий Носик, Евгений Петросян, Виталий Соломин и другие актеры. Образ Верзилы (Феди из «Напарника») примеряли на себя Юрий Волынцев, Георгий Епифанцев, Михаил Пуговкин, Роман Филиппов, Станислав Чекан и др. Прорабом из этой же новеллы мог стать Владимир Высоцкий.

Более месяца продолжались кинопробы со всеми этими актерами в различных сочетаниях, после чего кто-то надоумил Гайдая присмотреться к ленинградскому артисту Александру Демьяненко. К тому времени худсовет уже практически утвердил на роль Владика Валерия Носика, но Гайдай всё еще сомневался в правильности этого выбора.

Леонид Иович, конечно, не мог не знать Демьяненко, снимавшегося с ним в «Ветре» Алова и Наумова. К тому времени Александр сыграл своеобразных предшественников Шурика в комедиях «Взрослые дети» и «Карьера Димы Горина», а также очень интересную главную роль бродячего певца в сатирической сказке по мотивам пьесы Евгения Шварца «Каин XVHI».

Гайдай словно заранее, без всяких проб, знал, что Демьяненко — именно тот, кто ему нужен. Поэтому 11 июля режиссер поехал в Ленинград для переговоров с 27-летним актером.

Из Северной столицы Гайдай вернулся уже с ним — своим Шуриком. Приехал в Москву и другой ленинградец, Алексей Смирнов, сыгравший одного из главных героев в «Деловых людях». Гайдай склонялся к тому, чтобы снять в роли Верзилы Михаила Пуговкина, которому очень симпатизировал, но режиссера отговорил Пырьев. «Для этой роли, — сказал свое веское слово мэтр, — такая бандитская физиономия, как у Пуговкина, не годится». Тогда Пуговкин был «понижен» Гайдаем до прораба, а на роль Верзилы утвердили Смирнова — тот и впрямь во всех отношениях подходил больше: комплекция истинного верзилы и добродушное лицо конгениально соответствовали образу тунеядца Феди.