Леонид Гайдай - [39]

Двадцать третьего августа 1959 года саратовская областная газета «Коммунист» опубликовала репортаж о столичных кинематографистах, приехавших ставить картину в провинциальном Хвалынске: «Начались первые съемки. Вместе с привычными автобусами на улицах города теперь часто можно встретить машины с передвижной электростанцией, съемочной камерой, «юпитерами», реквизитом и другим оборудованием, и там, где намечаются съемки, всегда масса людей. Особенно много детей. Без них не обходится ни одна съемка. Причем многие подчас становятся «артистами», помогающими на съемках московским школьникам Леше Крыченкову, Владику Шиханову, Коле Мисику и Оле Наровчатовой. Кстати, наши дети хорошо знают по кинофильмам артистов. В город недавно приехала артистка Алла Ларионова. Однажды у сквера, где она проходила, мальчишки завели спор о том, кто первым узнал ее. Многие места, связанные с действием фильма, уже засняты на кинопленку. Первые из них: районы Советской и Коммунистической улиц, Дома пионеров и пожарной охраны. Коллектив пожарников принимал участие в съемках одного из эпизодов. Много кадров снято на пляже острова и западных высотах города, на территории дома отдыха «Просвещенец», в районе краеведческого музея и в других местах»^{53}.

Съемки в Хвалынске продолжались до конца октября. На улице с каждым днем холодало, и вся гайдаевская группа вынуждена была ежедневно разжигать костер на берегу Волги. Из Сталинградского исторического музея сюда еще в августе пригнали колесный волжский буксир «Ласточка». На корме установили трехдюймовую пушку и станковый пулемет. Впрочем, орудийной пальбы в фильме — самый минимум, не больше нескольких секунд. «Орленок» в исполнении «Ласточки» предстает в боевом виде лишь в коротеньком эпизоде, когда «старые комсомольцы» вспоминают свою героическую юность.

Кстати, забавные взаимоотношения двух этих «старых комсомольцев» составляют в фильме чуть ли не единственную комическую линию. На эти роли Гайдай пригласил корифеев советского экрана с комедийным опытом Всеволода Санаева (начальник строительства Стародуб) и Константина Сорокина (заведующий райфинотделом Киселев). Ни в каких других гайдаевских фильмах они больше не появятся.

То же касается и исполнителей главных ролей Аллы Ларионовой и Георгия Куликова (Аркадий Шмелев). Но с ними всё понятно — эти актеры специализировались на серьезных ролях и не очень подходили для эксцентрической комедии. Хотя надо отметить: Шмелев-младший в куликовском исполнении — несомненный предшественник Шурика: очки, интеллигентность, доверчивость, чудаковатость — всё при нем.

Шмелева-старшего, как уже сказано, изобразил супруг Ларионовой Николай Рыбников. У Гайдая он появится еще лишь единожды — в «Частном детективе» (1989). Но и там его роль окажется столь же короткой, как и в «Трижды воскресшем».

Впрочем, именно Рыбников главенствует в одном из самых ярких эпизодов «Трижды воскресшего» — этаком вставном клипе на песню Никиты Богословского «Руку дай, молодость моя»: в матросском бушлате, опоясанном крест-накрест пулеметными лентами, он энергично шагает впереди отряда комсомольцев образца незабываемого 1919 года. Отряд бодро шествует через весь городок, погружается на «Орленок» и отправляется воевать с «беляками».

Судя по воспоминаниям гайдаевского однокурсника Ивана Фролова, сам режиссер особенно ценил в «Трижды воскресшем» именно эту сцену: «…вышла книга «Кино и музыка», написанная мною совместно с композитором Г. Коргановым. Один экземпляр был обещан Гайдаю, естественно, с дарственной надписью. Для этого Леня не поленился приехать ко мне. Он взял книгу, прочитал автограф и тут же стал просматривать фильмографическую справку в конце книги в поисках своей фамилии. В списке названы три его фильма, но без указания страниц. Поэтому он, вроде бы шутливо, спросил:

— Ну, что ты написал о моих фильмах?

Я показал ему примеры из комедий «Пес Барбос» и «Деловые люди».

Он прочитал и, опять как бы не всерьез, сказал:

— И всё? Мало места уделил другу.

Я показал пример из фильма «Трижды воскресший» В книге довольно подробно рассматривается сцена шествия отряда красногвардейцев по рабочему поселку. Заканчивается анализ следующим выводом: «Одна эта сцена сама по себе, то есть вырванная из контекста кинопроизведения, — правдивая типичная картина времен Гражданской войны, стоящая по силе и значимости чуть ли не выше всего фильма, частью которого она является».

Прочитав это, Леня проговорил:

— Верно. Очень верно!»^{54}

Надо полагать, Гайдай вряд ли находил в единственном своем вынужденном фильме еще какие-то удачи. И, конечно, он понимал с самого начала, что никакого морального удовлетворения «Трижды воскресший» ему не принесет даже по окончании съемок. Свидетельство тому — крохотная роль изобретателя противно завывающего агрегата — динамо-машины, которую режиссер отвел себе в этом фильме. Этот персонаж появляется в фильме даже раньше, чем пароход «Орленок». Героиня Ларионовой приходит на строительство к герою Санаева и уведомляет его о своем затруднительном положении:

— Как же всё-таки сделать так, чтобы мы успели к празднику?!