«Ленора» Г. Бюргера, «Линор» Э. По и баллады со схожим сюжетом - [13]

и родичи их,

как козы бегут

по горным склонам,

страхом гонимы,

спасаясь от волка.

Так возвышался

Хельги меж конунгов,

как ясень гордый

в зарослях терна

или олень,

росой обрызганный,

он из зверей

самый высокий,

рога его блещут

у самого неба!»

Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальгаллу, Один предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал:

«Хундинг, сначала

всем ноги омоешь,

огонь разведешь,

и привяжешь собак,

и свиньям дашь пойло,

коней попасешь, —

тогда только смеешь

об отдыхе думать».

Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала:

«Чудится мне,

или настал

света конец?

Мертвые скачут!

Что же вы шпорите

ваших коней,

разве дано вам

домой возвратиться?»

[Хельги сказал:]

«Нет, не почудилось

все, что ты видишь,

и не настал

света конец,

хоть мы и шпорим

наших коней,

но не дано нам

домой возвратиться».

Служанка вернулась домой и сказала Сигрун:

«Сигрун, скорее

из Севафьёлль выйди,

если ты конунга

хочешь встретить!

Раскрылся курган,

Хельги вернулся!

Раны сочатся, —

просил тебя конунг

кровавые капли

его осушить».

Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала:

«Так радуюсь я

встрече с тобою,

как рады взалкавшие

Одина соколы,

что убитых почуяли

теплое мясо

иль видят рассвет,

росою омытые.

Сперва поцелую

конунга мертвого,

а ты сними

доспех окровавленный;

иней покрыл

волосы Хельги,

смерти роса

на теле конунга,

руки как лед

у зятя Хёгни;

как мне, конунг,

тебя исцелить?»

[Хельги сказал:]

«Ты в том повинна,

Сигрун из Севафьёлль,

что Хельги обрызган

горя росою:

слезы ты льешь,

убрана золотом,

с юга пришедшая,

солнечноясная;

падают слезы

на князя кровавые,

жгут его грудь,

горем насыщены.

Будем мы пить

драгоценный напиток,

хоть счастье и земли

мы потеряли!

Не запевайте

горести песен,

видя мои

кровавые раны!

Отныне в кургане

со мною, убитым,

знатная дева

вместе пребудет!»

Сигрун постелила постель в кургане:

«Здесь тебе, Хельги,

ложе готово, —

радости ложе,

Ильвингов родич;

в объятьях твоих

уснуть бы хотела,

как с конунгом я

живым уснула б!»

[Хельги сказал:]

«Ныне нет ничего,

ни поздно, ни рано,

что невозможным

в Севафьёлль было б,

если в объятьях

мертвого спишь,

в кургане его,

Сигрун, дочь Хёгни,

ты, живая,

рожденная конунгом!

Ехать пора мне

по алой дороге,

на бледном коне

по воздушной тропе;

путь мой направлю

на запад от неба,

прежде чем Сальгофнир

героев разбудит».

Хельги и его воины ускакали, а Сигрун со служанкой вернулась домой. На следующий вечер Сигрун велела служанке стоять на страже у кургана. И в сумерки, когда Сигрун пришла к кургану, она сказала:

«Если б приехать

сюда собирался

Сигмунда сын

из дома Одина!

Нет, не приедет,

померкла надежда,

если орлы

на ясень садятся,

а люди идут

на тинг сновидений».

[Служанка сказала:]

«Не будь безумной,

одна не ходи ты,

конунга дочь,

в мертвых жилище!

Ночью сильней

становятся все

мертвые воины,

чем днем при солнце».

Сигрун вскоре умерла от скорби и печали.

Перевод: Андрей Корсун

Эдгар Аллан По Линор

Считается, что «Линор» была написана под сильным впечатлением от баллады Бюргера «Ленора», о которой Эдгар По не раз писал в своих эссе.

Стихотворение названо по имени усопшей героини, Линор, которая была невестой некоего сэра Гая де Вира. Также как и некоторые другие стихотворения Эдгара Аллана По (например, «Ворон», «Аннабель Ли» и «Улялюм»), «Линор» описывает потерю рассказчиком прекрасной женщины, внезапно скончавшейся. Линор умирает от болезни, но именно Гая обвиняют голоса в её смерти.

Линор

Увы, разбит сосуд златой! дух отлетел навеки!

Звон, дольше стой! — душе святой плыть в роковые реки;

Что, Ги де Вир, без слёз ты сир? — рыдай себе в укор!

Померк весь мир, в гробу кумир, любимая Ленор!

Пускай вершат над ней обряд — поют за упокой! —

О самой царственной скорбят — о юности такой —

Вдвойне умершей гимн творят — умершей молодой.

«Вы гордость презирали в ней — богатство лишь любили,

Когда ж слегла от горьких дней — на смерть благословили!

Кто совершит теперь обряд? — какие петь слова? —

Ужели вы — ваш черный взгляд — колючая молва —

Сгубившие невинную — расцветшую едва?»

Мы все грешны; но меч — в ножны! И пусть восходит к Богу

Воскресный хор средь тишины — от мертвой прочь тревогу.

Предстала милая Ленор — с Надеждой за спиной,

А ты, грустя, оплачь дитя, не ставшее женой.

Скорби о ней, что всех нежней, лелей нетленный прах.

Струится жизнь, но не в глазах, а только в волосах,

Льняная прядь жива опять — но стынет смерть в глазах.

«Прочь! прочь! от демонов спешит мятежный дух, взлетая

Из Ада в горнюю обитель, ввысь, в пределы Рая,

Отринув стон, пред светлый трон, к Царю Небес взлетая!

Да смолкнет звон — иначе он ей душу воспалит,

Когда она, блаженств полна, над миром воспарит.

А я! — какой в груди покой! — рыдать уж не хочу,

Я петь ей рад на старый лад — и с ангелом лечу!»

Перевод: Владимир Бойко

Линор

О, сломан кубок золотой! душа ушла навек!

Скорби о той, чей дух святой — среди Стигийских рек.

Гюи де Вир! Где весь твой мир? Склони свой темный взор:

Там гроб стоит, в гробу лежит твоя любовь, Линор!

Пусть горький голос панихид для всех звучит бедой,

Пусть слышим мы, как нам псалмы поют в тоске святой,

О той, что дважды умерла, скончавшись молодой.

«Лжецы! Вы были перед ней — двуликий хор теней.