Ленинград — срочно... - [4]
— Хорошо, хорошо, — остановил его комдив. — Предлагаю пройти к установке. Познакомимся с испытателями, а? Их мнение тоже интересно знать…
В тени фургона прямо на траве расположилось человек шесть в комбинезонах. Увидев приближающееся начальство, они вяло поднялись, стряхивая пыль и прилипшие соломинки. Лишь двое, надев шлемофоны, застыли, вытянувшись. Наверное, поэтому к ним первым подошли комдив, дивинженер и Лобастов. Те, отдав честь, поочередно представились:
— Стажер командного факультета Военно-электротехнической академии связи старший лейтенант Бондаренко!
— Стажер инженерного факультета академии воентехник второго ранга Осинин!
— Михаил Михайлович, еще установку на вооружение не приняли, а ты уже кадры готовишь? — с удивлением спросил Лобастова начальник Технического управления.
— Так точно, товарищ дивизионный инженер. Мы и в Баку на войсковые испытания «Редута» двух стажеров направили…
— Кстати, а есть ли предварительные данные о ходе войсковых испытаний? — поинтересовался начальник Управления ПВО.
— «Редут» проявляет себя блестяще, товарищ комдив, — ответил Лобастов. — Налицо его преимущества по сравнению с установкой «Ревень».
— А если по существу, по-кон-крет-ней?.. Лобастов, в несвойственной ему манере — взволнованно, чуть ли не с вызовом, заговорил:
— Во-первых, «Ревень» громоздок: в центре передающее устройство, а по бокам, на удалении тридцати километров от него — два приемника. Следовательно, обслуживающего персонала требуется больше. Во-вторых, непрерывно излучая радиоволны, установка создает лишь электромагнитную линию, своеобразный «забор», пересечение которого целью — и фиксирует. Но в какую сторону полетел самолет, мы не узнаем. Например, к границе или, наоборот, от границы… А «Редут» компактен, «видит» почти на сто километров вглубь. Раз! — Лобастов загнул палец на руке. — Может определить дальность до цели. Два! Наконец, точно выдает нам азимут, то есть курс ее полета. Это три!.. Так имеем ли мы право затягивать с принятием такой установки на вооружение? Ее надо срочно запускать в производство! — неожиданно закончил Лобастов.
— Ишь ты… — одобрительно покачал головой комдив. — Серийное название установки продумали, полковник?
— А тут и думать нечего, — с готовностью пояснил тот. — «Ревень», вы знаете, запущен как РУС-1, то есть радиоулавливатель самолетов первый. «Редут», видимо, следует считать вторым.
— Значит, РУС-2. Та-ак… Ну а вы, будущие академики, что скажете? Нужен войскам ПВО этот радиоулавливатель? — с улыбкой спросил комдив стажеров. И шутливо заметил: — Ведь вам придется крутиться на этой карусели. Не укачает?
— Никак нет! Разве от такого вращения — один оборот в минуту — укачает? — браво щелкнул каблуками широкоплечий старший лейтенант, выпятив грудь. — Будет «Редут» неподступным редутом советского неба!
— Молодец, старшой, красиво излагаешь! — пророкотал густой бас Соловьева, для которого ответ стажера послужил как бы поводом для того, чтобы самому высказаться. — Нам, товарищ комдив, радиоулавливатели крайне необходимы, — провел он ладонью возле горла. — Хотя бы пяток «Ревеней»…
Комдив, разведя руками, сказал дивинженеру:
— Придется, видно, выделить ленинградцам кое-что из первой партии.
В это время к нему шагнул второй стажер, щуплый, на вид совсем еще юноша.
— Разрешите обратиться, товарищ комдив? — Он замялся, хотя начальник Управления ПВО смотрел на него доброжелательно. Потом выпалил: — Мы сегодня и часа не вертелись… Но если оператору придется дежурить за экраном длительное время — голова пойдет кругом. Вот вращались бы одни антенны, а фургоны оставались бы в неподвижности.
— Наконец-то высказано дельное замечание в адрес «Редута», — удовлетворенно сказал комдив. — Товарищи конструкторы, что вы думаете по этому поводу?
— В процессе производства придется многое совершенствовать, — неопределенно пожал плечами Кобзарев.
Осинин осмелел и, не обращая внимания на насупившегося Соловьева, добавил:
— А еще лучше, товарищ комдив, совместить передающую и приемную антенны. Их же согласовывать — морока! А так — одна антенна. С помощью переключателя она работала бы сначала на передачу, затем — на прием. Если и аппаратуру удастся разместить в одном фургоне — тогда станция станет действительно компактной.
— Ну, это уже фантазия! — разгорячился Кобзарев. — Да такой установки, как «Редут», и теперь наверняка нет нигде в мире! И потом, легко сказать «с помощью переключателя», «разместить»… А вы попробуйте это сделать. За короткий срок всего не решишь. Мы тоже головы ломаем над этой проблемой.
— Вот и хорошо, напрягитесь еще. Времени у нас в обрез. — И, как бы подводя черту, комдив повторил: — Времени в обрез…
Члены комиссии направились к машинам, и только полковник Соловьев задержался около установки.
— Ты чего наговорил? Кто тебя просил лезть со своими идеями? — накинулся он на Осинина. — Да если мне установки не дадут, я тебя… я тебе покажу! А вы, Бонда-ренко, наведите порядок, как старший группы. Развели демократию, понимаешь! Вернетесь в Ленинград — лично спрошу!..
— Сам получил на орехи, выскочка, и меня подвел, — зло сказал Бондаренко Осинину, глядя вслед удаляющемуся полковнику. — Забыл, что ли, от него зависит наше распределение после академии.
В повести ставятся острые нравственные проблемы неуставных отношений в воинских коллективах. Для массового читателя.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.