Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель - [36]

Адмиралтейские верфи. 1970-е

Большой дом Литейный пр., 4

С 1932 года Ленинградская секретная полиция (как бы она ни называлась – ОГПУ, НКВД, МГБ, МВД, КГБ) располагалась в здании, возведенном Ноем Троцким, Андреем Гегелло и Андреем Олем на месте сгоревшего в 1917 году Окружного суда. Если учесть, что в годы большого террора в Ленинграде было репрессировано около пятидесяти тысяч человек, то понятно, почему здание прозвали именно Большим домом. Бродский в «Петербургском романе» напрямую связывает судьбу литератора и адрес ОГПУ-КГБ: «И по Гороховой троллейбус не привезет уже к судьбе, Литейный бежевая крепость, подъезд четвертый КГБ».

Большой дом. Из книги «Мастера советской архитектуры». 1975 год

Комитет государственной безопасности всегда интересовался литературной средой, она была насыщена его агентурой. С 1971 года в составе КГБ было создано специальное Пятое управление, которое специализировалось на инакомыслии. Именно его сотрудники занимались и членами Союза писателей, и свободными литераторами.

Каждый этап карьеры писателя зависел от его оперативного дела: выход книги, ее содержание, поездки за границу, награждение премиями – все это осуществлялось руководством Союза после консультаций с товарищами из Большого дома.

Ходили шутливые слухи, что помещение Союза писателей (ул. Воинова/Шпалерная, 18) и Большого дома (углом он тоже выходил на Воинова/Шпалерную) соединял подземный тоннель.

Надо, впрочем, заметить, что многие неприятности в жизни Сергея Довлатова и его окружения были связаны не столько с КГБ, сколько с партийными органами, которые, собственно, и отвечали за «идеологию».

С 1967 года председателем КГБ СССР становится Юрий Андропов. Он провозгласил главным направлением работы органов «профилактику». Благодаря агентурным донесениям гебисты примерно представляли себе взгляды людей, оказавшихся в их поле зрения. Если те совершали «идеологические ошибки»: встречались с иностранцами, читали и писали самиздат, были активно религиозны или просто ругали советскую власть, с ними проводили беседы, предупреждали о последствиях, ставили на учет.

На следующем этапе, если до «клиента», что называется, «не доходило», его лишали разнообразных возможностей – не давали защитить диссертацию, выпустить книгу, встать на очередь в жилищный кооператив, добиться повышения в должности. Самые «отпетые» вообще лишались права на интеллектуальную работу.

Довлатов тоже отчасти принадлежал к «дворникам и сторожам», его последнее место работы – охрана парохода на Адмиралтейском заводе. Среди друзей Довлатова были и те, кого посадили по статьям 70 и 190 уголовного кодекса СССР («за распространение клеветнических сведений с целью подрыва Советской власти»). С 1960 по 1964 год сидел Кирилл Косцинский, писатель, а в прошлом – военный разведчик, старший товарищ Довлатова и Бродского, который эмигрировал одновременно с Довлатовым. В апреле 1974 года получил четырехлетний срок Михаил Хейфец, арестовали Владимира Марамзина. Тогда же были завербованы писатели из ближайшего окружения Довлатова, Валерий Воскобойников и Владимир Соловьев (это только те, кто впоследствии сам признался в работе на органы).

Нам ничего неизвестно о прямом интересе КГБ к Довлатову вплоть до его отъезда в Таллинн. Но его литературная карьера в Эстонии была прервана именно местными чекистами. Набор его книги в издательстве «Ээсти раамат», уже прошедшей корректуру, был рассыпан после того, как рассказы Довлатова были найдены при обыске у его знакомого Владимира Котельникова рядом с диссидентской литературой, и КГБ наложило запрет на публикацию сборника рассказов «Пять углов». Вновь Комитет государственной безопасности начал плотно заниматься Довлатовым в 1977 году, когда его рассказы были опубликованы на Западе.

Спецприемник ГУВД Захарьевская ул., 6

«И наконец – Каляевский спецприемник, бывшая тюрьма на Шпалерной.

Подробности описывать не желав. Коротко скажу – в тюрьме мне не понравилось. Курить запрещено. Читать запрещено. Питание отвратительное. Спишь на голых досках. Но самое жуткое, что я там испытал, –

это было даже не хамство, а публичные физиологические отправления» Железная лохань посреди камеры внушала мне неподдельный ужас» Так выяснилось, что я – интеллигент».

С. Довлатов «Старый петух, запеченный в глине»

В 1978 году положение Довлатова выглядело безвыходным. Жена и дочка в Америке. О публикациях после известия о выходе его сочинений в «тамиздате» не могло быть и речи. С марта по август 1978 года Довлатов нигде не работает. Решение об эмиграции приняло за Довлатова государство.

Комитет государственной безопасности предпочитал не афишировать свою деятельность. Часто, особенно в случае с такими непохожими на среднего советского человека людьми, как Довлатов, действовали при помощи милиции.

В июле 1978 года Сергей Довлатов был задержан, обвинен в сопротивлении сотрудникам МВД и отправлен в Большой дом. Там вместе с главными управлениями милиции и КГБ и изолятором КГБ находился милицейский спецприемник, куда часто помещали задержанных и тех, кого суды приговаривали к пятнадцати суткам за мелкое хулиганство. Там было очень удобно вести «работу» с теми, против кого еще не возбуждено уголовное дело.