Ленин жил, Ленин жив - [2]

После возвращения Владимира Ильича в Москву Каменев, Зиновьев, Троцкий и Дзержинский устроили в хозяйственном аппарате подлинный погром. Особенно досталось железнодорожникам, среди которых ОГПУ нашло “разветвленный заговор”. Немало дельных специалистов отправилось строить железные дороги к Тихому океану. Ретивым слугам Ильича хватило ума не трогать тяжелую промышленность. Впрочем, может быть здесь сыграла свою роль придворная ловкость наркома Сталина, который снова нашел специфические ключи к сердцу вождя. Чуткий Бухарчик быстро переметнулся на сторону победителей, но это не помогло — он получил от Ильича очередную теоретическую оплеуху и, скуля, опять признал свои ошибки.

Вообще после болезни Ленин сильно изменился. Он не хотел более погружаться в текучку ежедневной работы и предпочитал заниматься “стратегией”, поручая черновую работу подручным.

А.Рыков. На службе народу. М., 1963.

Политические оппоненты Троцкого немало писали о том, что лечение повлияло на психику Ленина, после чего он стал “каким-то не таким”. Намекали на то, что мы применили к Ленину “какие-то методы”. Это полная чушь. Все проще. Ленина уже накануне нашей встречи “замучила текучка”, он просто физически не мог продолжать жизни, которую вел в 1917–1922 гг. К тому же болезнь и связанный с ней досуг позволил взглянуть на дела рук своих как-бы со стороны. Не могу утверждать наверняка, но по-моему Ленин ужаснулся. Он постоянно говорил нечто резкое (к сожалению, я не понимал большей части употребляемых им выражений) о чиновниках, бюрократах, “недорезанных” и “недобитых”. В то же время он понял, что прежними методами “красногвардейской атаки” (это его выражение) с этими проблемами не справиться. Несомненно, Ленин стал другим. Но он стал бы другим даже умирая.

Dole D. Two years in Kremlin.

Не следует думать, что временная задержка мировой революции — это повод к капитулянтским заявлениям о необходимости строить социализм только в одной, отдельно взятой стране, как полагает тов. Бухарин. Революция не терпит отступлений. Она лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет наступать. Отступающих бьют, за наступающими — идут.

Ленин В.И. О мировой революции и ошибках тов. Бухарина.

Соч. Т.28.

Владимир Ильич очень верно разъяснил нам наши ошибки. Его правоту блестяще подтвердили события в Эстонии.

Бухарин Н.И. Предисловие к 28 тому сочинений В.И.Ленина.

Дорогой Коба,

Спасибо за записку. Все это верно, но будет неплохо, если ты все же подстрахуешь наших друзей в эстонском деле. Выехать в Москву не могу. Верочке что-то не здоровится. Да и сам — не в лучшей форме.

С комприветом,

Ленин

ЦПА, ф.5. оп.34. д.87.

Поражение Эстонского восстания 1924 г. привело не только к крушением карьеры Зиновьева и Каменева, репутация которых была окончательно добита статьями Троцкого о поведении обоих вождей в октябрьские дни. Победа эстонцев над коммунистическим путчем окончательно остановила коммунистический поход на Запад. Новое возвышение Троцкого и Фрунзе означало переориентацию коминтерновской мировой революции на Восток. Остается только гадать, как бы развернулись события, если бы эстонской операцией руководил не Зиновьев, а сам Ленин. Есть основания полагать, что последний роман стареющего вождя спас Эстонию от коммунистического порабощения.

А.Рюйтель. Современная история Эстонии. Пг., 1976.

Прибыв в Пекин, освобожденный войсками Фэн Юй сяна, я был встречен с чисто китайской пышностью. Оркестр играл замысловатую музыку, собравшаяся толпа напоминала сонм сказочных персонажей. Доктор Сунь Ят сен, недавно прибывший в столицу былой империи, казался на этом фоне совершенно инородным телом. Он был одет в скромный светлый френч и военные сапоги. Рядом с ним стоял Чан кай-ши и еще несколько офицеров. Во дворце, куда нас перевезли, я передал ему привет и письмо от Ленина, он ответил чем-то вежливым и перешел к вопросу о советской помощи. Я заверил вождя китайской революции, что Советская Россия сделает все, что в ее силах.

Л.Троцкий. Моя жизнь.

Экономическое положение продолжало ухудшаться. Страна напрягала все силы, чтобы помочь революционному Китаю, но наше не окрепшее хозяйство и особенно промышленность не справлялись с этой задачей. Военная промышленность забирала все резервы. В городах выстраивались очереди за самым необходимым. Возобновились забастовки. В один из осенних дней 1927 г., когда стала очевидна неудача очередной заготовительной кампании, Ленин сказал мне: “Наша революция снова одела на себя вериги азиатчины. Мы не сможем догнать капиталистов с такими веригами. Мы увязли в Китае и в любой момент можем рухнуть под его тяжестью”. Только Ильич мог принять решение о временном прекращении мировой революции. Вернувшись из Пекина, Троцкий был вне себя. На заседании Политбюро он произнес резкую, я бы сказал ядовитую речь против абстрактных “Вы”. Было ясно, что он обращается прежде всего к Ленину. Но Старик даже бровью не повел:

— Вы закончили, Лев Давыдович? Хорошо. А теперь ознакомьтесь с очередными экономическими показателями.

Зачитав несколько выразительных цифр, Ленин продолжил:

— Мы стоим на пороге новой гражданской войны. И если она начнется здесь, то Китай уже не получит ничего. А так у нас в руках хотя бы что-то. Вы забыли, Лев Давыдович, что без Западной промышленности и культуры мы своего не добьемся. Это — азы. Увязнув на Востоке, мы стали только слабее на Западе. Нам снова нужна передышка — как в 1918 г., как в 1921 г. Иначе — конец.