Ленин. Социально-теоретическая реконструкция - [23]

и Луначарским, если упомянуть только о наиболее известных интеллигентах, имена которых сохранились в памяти лучше, чем, например, имя рано умершего И. В. Бабушкина, с которым Ленин еще в 90-е гг. вместе работал в петербургских кружках. Итак, после начала революции 1905 г. жизнь Ленина забурлила, весна «промчалась» в подготовке и проведении III съезда партии, на котором Ленин впервые поставил во всей полноте проблему вооруженного восстания. Предварительно он долго изучал весь комплекс связанных с ней теоретических и практических вопросов.[175] Узнав о начале революции, Ленин не вернулся тотчас в Россию (о причинах этого можно только гадать, быть может, он почувствовал, что это еще не «его» революция?), но вел огромную литературную работу, его статьи одна за другой публиковались в России. 2 ноября, после обнародования царского манифеста 17 октября, отразившего определенную «либерализацию» самодержавия, Ленин выехал из Женевы через Стокгольм в Россию, в Петербург, куда 10 дней спустя за ним последовала и его жена. Времени на личную жизнь было мало, поскольку в Петербурге Ленин погрузился в редакторскую и организационную работу. Некоторое время Ленин и Крупская жили на Невском проспекте,[176] им приходилось постоянно менять место жительства, проявляя осторожность в условиях нелегальной деятельности. В середине ноября Ленин через М. Н. Лядового обратился к руководителям немецких социал-демократов, К. Каутскому, Р. Люксембург, К. Либкнехту, с просьбой принять участие в газете «Новая жизнь».[177] Между тем Ленин и Крупская, естественно, продолжали оставаться на нелегальном положении. 23 ноября Петербургский цензурный комитет принял решение о привлечении к судебной ответственности редактора-издателя газеты «Новая жизнь» Н. М. Минского за напечатание в номере газеты от 23 ноября статьи Ленина «Умирающее самодержавие и новые органы народной власти».

Конец 1905 — начало 1906 г. оказались периодом революционного подъема и быстрого упадка. Декабрьское вооруженное восстание в Москве, с одной стороны, открыло новые перспективы для осмысления происходящего, но, с другой стороны, привело к быстрому сужению возможностей практических действий. Почти одновременно с подавлением восстания был отдан приказ об аресте Ленина за брошюру «Задачи русских социал-демократов», а позже и за другие его работы, которые конфисковывались полицией при производимых во многих городах арестах. В начале января 1906 г. Владимир Ильич прибыл из Петербурга в Москву для непосредственного ознакомления с последствиями вооруженного восстания и совещания с представителями местных большевистских организаций, а 23 января встретился с Горьким в Гельсингфорсе, на квартире В. М. Смирнова.[178] Об этой встрече стоит упомянуть потому, что «рабочий писатель» с течением времени занял важное место в жизни Ленина, поскольку олицетворял его главную связь с революционной литературой, новым русским искусством.

Власти одну за другой конфисковывали статьи и брошюры Ленина. В феврале полиция начала разыскивать его и в Финляндии, в то время как он вел активнейшую партийную работу в Петербурге, выступая на десятках партийных собраний. Переселившись в Куоккала, он часто приезжал оттуда в Петербург. В первой половине марта Ленин вернулся в Москву, затем принял участие в подготовке IV съезда партии и в начале апреля прибыл в Стокгольм, на место проведения «объединительного» съезда, который привел не к объединению партии, а, скорее, к еще большему разъединению.

День 9 мая 1906 г., несомненно, стал своего рода поворотным пунктом в деятельности Ленина. Ему впервые представилась возможность выступить на настоящем массовом собрании в присутствии трех тысяч человек, в том числе множества рабочих, и к тому же в Петербурге (в Народном доме Паниной). Поначалу председатель митинга затруднился предоставить слово какому-то совершенно неизвестному человеку, но, узнав, что речь идет о виднейшем руководителе большевиков, он в конце концов согласился. Это было единственное выступление Ленина на массовом митинге до 1917 г. Крупская волновалась вместе с ним, стоя в толпе.[179] «Неизвестный» оратор, выступавший под псевдонимом Карпов, побледнев, поднялся на трибуну и заговорил, волнуясь, слегка картавя и «много двигаясь». Благодаря большой силе убеждения он дебютировал успешно, удачно разоблачил политику либералов, которые не только не стояли на стороне революции, но и сотрудничали с правительством, а также заклеймил «царских палачей», расправившихся с участниками революционного движения. Вообще, Ленин говорил увлеченно, жестикулируя, буквально всем телом передавая содержание своей речи. Он верил в то, что говорил, проникался значением своих слов, любил, когда его слушают, не прерывая вставными вопросами, правда, и сам он охотно слушал своих оппонентов. Во время речи или беседы он был всегда готов к реплике, непрерывно двигался, делал шаги вперед и назад, иногда совсем близко придвигался к собеседнику. Если он обращался к массам, то смотрел несколько поверх, видимо для того, чтобы его не отвлекали замечания или выражения лиц слушателей.