Ленин. «Сим победиши» - [81]

10 марта Евгений Преображенский разослал членам Политбюро свои тезисы «Основные принципы политики РКП в современной деревне», предназначенные для XI съезда партии. Ленин внимательно изучил их и 16 марта предложил членам Политбюро «признать тезисы неподходящими»120.

Более всего Владимира Ильича не устраивали в этом документе весьма приблизительные представления автора о предмете разговора, декларативность и стремление решать новые жизненные проблемы деревни с помощью общих доктринальных фраз: «Это ни к чему, — пишет Ленин. — Повторять их так голо — вредно; вызовет тошноту, скуку, злобу против жвачки».... «Фразы. Пожелания, всем надоевшие. Это и есть современный "комбюрократизм"»121.

Не надо вообще пытаться в деловом документе формулировать «основные принципы политики». Для этого есть программа партии. И нельзя выводить конкретные решения из общих и абстрактных соображений. «Все тезисы т. Преображенского, — пишет Ленин, — архи- и переакадемичны; интеллигентщина, кружковщина, литературщина, а не практическая гос- и хозработа»122.

Прежде всего сам Преображенский не вполне уяснил смысл «Основных принципов политики РКП в современной деревне», «"Директивы в декретном порядке" — вот что предлагает автор. Это в корне неверно. Бюрократизм потому нас и душит, что мы все еще играем в "директивы в декретном порядке". Хуже и вреднее этого автор ничего не мог бы придумать»123.

Рассуждения Преображенского о расслоении деревни с точки зрения «Азбуки коммунизма» справедливы. Кулачество, считает он, «выполняет функцию в деле развития производительных сил по мелкобуржуазному методу интенсификации земледелия. Политика грубого внеэкономического подавления его... была бы вреднейшей ошибкой. Но столь же недопустимой ошибкой была бы тактика толстовского невмешательства в хозяйственно эксплуататорскую деятельность кулачества. И государство должно ограничить его эксплуататорские стремления»124.

Дайте вот такую «директиву» любому уездному начальнику, вот он и будет гадать, где у него «марксизм», а где «толстовство». Между тем для Ленина истина вполне конкретна. И надо не прописи писать, а думать и искать, «как "ограничивать" кулаков, не приостанавливая роста производительных сил...»125.

Незнание реальных перемен, произошедших в деревне, неизбежно приводит автора тезисов к ошибкам. Рабочих тогдашних совхозов он, например, объявляет «кадрами сельскохозяйственного пролетариата». Но «это неверно. Это "комчванство". Гораздо чаще это не пролетариат, а и "пауперы", и мелкие буржуа, и все что хотите. Не надо обольщать себя неправдой. Это — главный источник нашего бюрократизма. И это зря дразнит крестьян, обижает их... Не надо говорить таких вещей, как "состав совхозов должен быть очищен от мелкособственнических элементов", ибо это вызовет смех, и законный (вроде очистки крестьянских изб от дурного воздуха)».

Особенно раздражают Ленина пункты тезисов, связанных с кооперацией: «О "кооперировании" говорится голо и абстрактно. Это уже говорено тьму раз и надоело. Надо изложить совершенно иначе, не повторяя голого лозунга "Кооперируйтесь!", а указывая конкретно, в чем практический опыт кооперирования и как ему помочь».

Владимир Ильич считает, что вместо писания «директив» надо было «хоть один уезд взять и показать деловым анализом, как надо помогать "кооперированию", а не злить крестьян глупо коммунистической игрой в кооперацию; — как и в чем именно мы на деле помогли агрономическими улучшениями и пр. ...Не тот подход к теме. Вредный подход. Тошнит всех от общих фраз. Они плодят бюрократизм и поощряют его».

Так что же делать с тезисами? Их надо отвергнуть и не надо ничего сочинять, ибо они лишний раз доказали, что «главный недостаток партии в области работы в деревне — неизучение практического опыта. Это корень всех бед и всего бюрократизма». Поэтому необходимо на самом съезде собрать делегатов, работающих в деревне, и «темой совещания сделать отнюдь не принципы , а исключительно изучение практического опыта...»126.

Можно лишь добавить, что письмо это как раз и являло собой образец «материалистического применения диалектики Гегеля» к анализу реальной действительности.

По предписанию профессора Даршкевича Ленин старается как можно больше времени проводить на воздухе. Гуляет в парке, часами просиживает на террасе, делает обтирания холодной водой. Но никакого улучшения в состоянии здоровья это не приносит.

Да и трудно было ожидать иного, ибо, уезжая, он пишет секретарю ВЦИК Авелю Енукидзе, а затем Молотову: «Если я буду Вам нужен, очень прошу, не стесняясь, вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева); можно послать бумаги через Фотиеву. Могу вполне и приехать: я езжу охотно, это менее часа». А вскоре выяснилось, что во многих учреждениях вообще вывешены объявления о том, как и через кого устанавливать связь с Лениным127.

И все-таки, несмотря на непрекращаюшуюся рутинную текучку, отъезды в Москву, он успевает сделать многое. В первую очередь Владимира Ильича занимают вопросы, связанные с подготовкой XI съезда партии.

Еще 8 марта Ленин получает от Молотова проект тезисов «Об укреплении партии», подготовленный для съезда Зиновьевым, где говорилось о порядке приема в РКП(б). После того как по итогам чистки из партии выбыла четверть ее состава, коммунистов стало явно не хватать и в руководстве низовых звеньев аппарата управления, и в производственных коллективах, и особенно — на селе. Зиновьев, как и многие другие партработники, полагал, что для укрепления руководящей роли РКП(б) необходимо вновь расширить ее состав, отдавая, естественно, предпочтение рабочим.