Ленин - красный диктатор - [24]

Появилась новая возможность провозгласить лозунг вооруженного восстания и потребовать созыва Учредительного собрания. Ленин так и поступил. Его призыв имел определенный успех. В конце июля началось восстание матросов и солдат в Свеаборге, распространившееся на Кронштадт. Ленин старался перенести восстание в Петербург, но это ему не удалось. В столице вместо восстания началась забастовка рабочих, но даже она оказалась слабой. Все предыдущие месяцы Ленин внушал петербургским рабочим, что Дума вредит их интересам. Поэтому неудивительно, что они не возмутились в связи с ее роспуском. Восстания в Свеаборге и Кронштадте были быстро подавлены. Несмотря на неудачу, Ленин сообщил в первом номере московской легальной газеты «Пролетарий», что это только первая волна забастовок и вооруженных выступлений и что нарастает новая волна. В действительности новой волны не последовало. Правительство только усилило репрессии. Вожаков бунтов расстреливали. Депутатов первой Государственной думы, подписавших Выборгское воззвание, подвергли судебному преследованию.

Но действия правительства не ограничивались репрессиями: начались приготовления к реформам. Новый премьер Столыпин, занявший место Горемыкина после роспуска Думы, имел собственный план земельной реформы. Вместо расширения крестьянских земель за счет помещичьих владений, его проект предусматривал повышение продуктивности крестьянских земель за счет экономических реформ, в особенности за счет введения индивидуального частного владения вместо общинной собственности на землю. 22 ноября 1906 года был опубликован указ, устанавливавший право крестьян требовать выделения индивидуальных участков в их частную собственность из общинных земель. Аграрная реформа Столыпина имела для России огромное значение. В мутных волнах политических раздоров оппоненты Столыпина не сумели оценить его истинное значение. Во многом благодаря его твердой руке осенью 1906 года быстро наступило умиротворение. Теперь оставалось мало надежды на успех революции, и продолжение тактики бойкота могло лишь дезорганизовать ряды революционеров.

Одним из первых это понял Ленин. В октябре 1906 года Ленину стало ясно: революция находится на спаде, а не на подъеме. Поняв это, Ленин немедленно сделал соответствующий вывод и совершил крутой поворот в своей политике. Еще в конце сентября 1906 года, после неудачи Свеаборгского и Кронштадского восстаний, Ленин писал, что «мы стоим» «перед бурей» и «накануне великой борьбы», твердо веря, что восстание неминуемо; он исключал Думу из своих политических расчетов.

Но уже в октябре Ленин написал статью по поводу бойкота выборов в Думу, в которой объявил, что левое крыло социал-демократов должно пересмотреть вопрос о бойкоте. Его заключение состояло в том, что «теперь как раз настало время, когда революционные с.-д. должны перестать быть бойкотистами». Придя к этому выводу, он начал настойчиво выдвигать его на партийных совещаниях.

Пересмотр политики бойкота Думы ясно доказывал, что в Ленине, наряду с его экстремистскими убеждениями, уживался трезвый реализм. Однако, то обстоятельство, что он решил принять участие в выборах, еще не означало, что Ленин стал придавать Думе самостоятельное политическое значение. Он решил использовать Думу как платформу для пропаганды, как своего рода политический рупор. Он задумал принять участие в выборах не для того, чтобы поддержать Думу, а для того, чтобы расколоть ее изнутри. Речь шла не о борьбе единой Думы с кабинетом, а о борьбе внутри Думы против либеральных кадетов, что представлялось Ленину главной задачей момента.

Такой тактики он и придерживался во время выборов. На основе опыта выборов в I Думу, при существующем избирательном законе и господствующих в стране настроениях, социал-демократы не могли рассчитывать самостоятельно провести в Думу значительное количество своих депутатов. Поэтому на первый план вышел вопрос об избирательных соглашениях. Меньшевики предлагали сформировать блок с кадетами против октябристов и реакционеров. Ленин не мог войти в одну группу с кадетами, его злейшими врагами. Поэтому он выдвинул идею «левого блока», направленного против кадетов и включавшего всех социалистов и фракцию трудовиков.

Соглашения о «левом блоке» были заключены на выборах в больших городах. Но ни в Петербурге, ни в Москве он не имел успеха — кадеты победили. По своему строению II Государственная дума отличалась от первой тем, что правые и левые силы в ней сильно выросли, в то время как центр сжался. Всего в Думу избрали 515 депутатов; соотношение сил получилось следующим:

Крайние консерваторы и октябристы	54
Кадеты и их сторонники	99
Трудовики и их сторонники	120
Эсеры	37
Социал-демократы	65
Поляки и другие нацменьшинства	76
Беспартийные и казаки	64

Во II Думу вошло значительно большее количество социал-демократов, чем в I-ую. Среди них были опытные ораторы, такие как меньшевик Ираклий Церетели и большевик Григорий Алексинский. Пропорционально меньшевики под руководством Церетели имели преимущество в социал-демократической фракции Думы. Они возражали против жесткой тактики Ленина. Он был разочарован деятельностью фракции, считая, что она придает Думе самостоятельную политическую ценность и этим помогает фракциям, выражающим интересы средних классов, в частности, кадетам. Он, например, расценивал как грубую политическую ошибку голосование за депутата-кадета при избрании председателя Думы.