Ленин и философия - [30]
Таким образом, в главе об абсолютной Идее мы находим подтверждение материалистического тезиса о материальности бытия и объективности научного познания — подтверждение более чем убедительное, но в то же время озадачивающее.
Оно должно глубоко озадачивать того, кто читает Гегеля, не прочитав Маркса, и нисколько не удивляет читателя, уже знакомого с Марксом. Скажу больше: оно не удивит и того, кто, даже не прочитав Гегеля, то есть в полном неведении, но с глубоким пониманием сути дела решит дать оценку гегелевской философии, как это сделал в 1894 году молодой человек двадцати четырех лет, написавший о Гегеле двенадцать страниц, о которых мы беседуем с вами сегодня.
На основании всего вышесказанного я хочу предложить вам: попробуйте перечитать заметки Ленина, сделанные при чтении Гегеля, и вы сами сможете судить, справедливы ли дерзкие слова, произнесенные мной сегодня: никому за 150 лет не удалось понять Гегеля, потому что понять Гегеля может только тот, кто досконально изучил и до конца понял «Капитал».
Благодаря Ленину мы сейчас можем не читать, не толковать, а понимать мир гегелевской философии, конечно, преображая его.
Напомню, что это ленинское прозрение, равно как и чтение Лениным Гегеля были доступны лишь тому, кто судил с позиции пролетарского класса в свете новой философской практики, которая явилась следствием этой позиции.
Быть может, нам удастся извлечь из этого руководство на сегодняшний день и урок на будущее. Ведь что ни говори, а в 1969 году для мирового марксистского рабочего движения ситуация складывается не столь драматично, как в 1915-м. Разумеется, это не значит, что задача, которую предстоит решить, перестала быть грандиозной, она лишь менее сложна, чем кажется на первый взгляд. Но необходимо выполнить требование, которое предъявлял Маркс своим читателям на первых страницах «Капитала»: надо иметь мужество «думать самим», надо чутко вслушиваться в назревающие события, даже если они пока еще не очевидны или просто далеки от нас, внимательно следить за тем, что зреет в массах, ибо это они, а не философы, творят историю.
Апрель 1969 г.
Луи Альтюссер: возвращение из изгнания
I
Перед вами книга, в которой полузабытый философ Луи Альтюссер размышляет о полузабытом политике Владимире Ленине. Зачем она сегодня? Какой смысл в чтении ее сегодня?
С другой стороны, а не может ли оказаться так, что этот, казалось бы, совершенно «архивный» текст важнее и «злободневнее» для нас сегодня, чем самые «актуальные» заводы по производству концептов, носящих имена собственные?
На это самое общее вопрошание можно пока дать самый общий ответ, распадающийся на две части.
А. Наше «непонимание» Альтюссера связано прежде всего с тем, что тексты, создававшиеся «вокруг» 1968 года, в период исторического подъема, читаются сегодня, в период исторического спада — отсюда наш misunderstanding, проявляющийся в недоумении, обращенном к сегодняшним попыткам читать Альтюссера.
Б. Альтюссера от нас «заслонил» постмодернизм/постструктурализм, несколько десятилетий определенного мировоззрения, претендовавшего на отмену не только прошлого, но и самих Истории и Истины. Но постмодернизм, казавшийся эти несколько десятилетий безвременьем, наступившим после модернизма, в действительности является периодом внутри эпохи модернизма. (Дальнейшее изложение прояснит, я надеюсь, эти самые общие предположения.)
Итак, «Ленин и философия». Такое заглавие предполагает два комплекса вопросов. Чисто философский (философия) и социально-политический (Ленин).
Но, по крайней мере, в нескольких темах этой книги нельзя не узнать наши сегодняшние, совершенно сегодняшние темы. Поэтому оставим пока (только пока) в стороне «чисто философские» и социально-политические аспекты творчества Альтюссера и начнем с нескольких бросающихся в глаза тем, развиваемых французским философом в текстах конца 60-х, но удивительно (к сожалению) злободневных и сегодня.
Первая статья настоящего сборника начинается с обсуждения подхода отзовистов (группы в партии большевиков), которые считали, что марксизм в философской своей части «устарел» и должен быть заменен современной, продвинутой теорией эмпириокритицизма: «Отзовисты были эмпириокритицистами, однако, будучи в то же время марксистами (поскольку принадлежали к партии большевиков), утверждали, будто марксизм должен избавиться от догматического мировоззрения, каким является диалектический материализм, и, для того чтобы стать марксизмом XX века, должен, наконец, обзавестись философией, которой ему всегда недоставало, — идеалистической философией, близкой к неокантианству, переработанной учеными и подкрепленной их авторитетом, — эмпириокритицизму».
Как это близко многим левым интеллектуалам сегодня! Разве не слышим мы сейчас что-нибудь вроде: «С Марксом все окей; надо только заменить его устаревшую экономическую теорию товарного обмена современной продвинутой теорией символического обмена Бодрийяра». (На место Жака Бодрийяра можно подставить, конечно, любое другое из модных в тех или иных кругах имен.) Но где теперь эмпириокритицисты? Ау!
Кстати, ответ на вопрос «где теперь эмпириокритицисты?» мы можем получить у других русских интеллектуалов, только уже не гуманитариев-постструктуралистов, а естественников. И это второй из самых наглядных моментов актуальности размышлений Альтюссера. Эмпириокритицизм возник в обстановке «кризиса физической картины мира» начала XX века, и концепция «исчезновения материи» рассматривается Альтюссером в той же статье. А теперь надо сказать, что всякий, кто пожелает ознакомиться с состоянием умов представителей современной русской науки, не сможет не заметить, что темы «кризиса физики», поисков «новой философии», «исчезновения материи» сегодня самые дискутируемые и острые там. Дело доходит до того, что профессор кафедры физики МГУ выпускает в 2002 году труд под названием «Метафизика», где доказывает необходимость «возврата к Маху». Так что нижеследующие слова Альтюссера, произнесенные им 25 февраля 1968 года, обращены и к нам тоже:
Луи Пьер Альтюссер (1918–1990) – французский философ-марксист, теоретик структуралистской версии марксизма. Член Французской коммунистической партии (1948–1980), профессор Высшей нормальной школы (Париж).
Книга Луи Альтюссера «За Маркса» — важнейший текст западного марксизма после Второй мировой войны, выдержавший с момента своей первой публикации пятнадцать переизданий. Он произвел революцию в прочтении классических работ Маркса, заложив основы нового понимания философии, политики, истории. Книга содержит разработку базовых понятий, составивших фундамент так называемого «структуралистского» или «недиалектического» марксизма.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.