Лени Рифеншталь - [62]

Вот какой репортаж об этом фильме опубликовала лондонская газета «Обсервер» за 3 декабря 1933 года:

«Этот фильм — один длинный апофеоз цезарского духа, в котором герр Гитлер выступал в роли Цезаря, а войска — в роли римских рабов. Конечно, следует надеяться, что фильм будет показан во всех кинотеатрах за пределами Германии, если есть желание понять одурманивающий дух, движущий Германией в эти дни. В конце сеанса Гитлер вручил Лени Рифеншталь букет».

До недавнего времени это было все, что историки могли сказать об этом фильме, так как негатив был утрачен под занавес Второй мировой войны — точно так же как и оригинал снятого ею позднее фильма «Триумф воли». Рифеншталь была уверена, что копии уцелели в бункерах в Китцбюхеле и Берлине, а впоследствии, когда замолчали пушки, были конфискованы союзниками. Но если «Триумф воли» всплыл на поверхность в Америке почти полстолетия спустя, то более ранняя работа как сквозь землю провалилась.

Многие долго сомневались, существовал ли вообще такой фильм, кроме нескольких роликов отснятой немонтированной пленки. А если и существовал, то, вероятно, был уничтожен за то, что в нем была запечатлена фигура шефа штаба СА Эрнста Рема, впоследствии расстрелянного с санкции Гитлера в приснопамятную «Ночь длинных ножей».

Только недавно была обнаружена копия фильма, и как раз вовремя — фрагменты из нее были включены в телевизионный документальный фильм «Чудесная и ужасная жизнь Лени Рифеншталь» (режиссер Рэй Мюллер, студия «Омега-фильм», Мюнхен), заслуживший не одну награду. Хотя в фильме очевидна тяга Рифеншталь к масштабному зрелищу, от глаз не ускользает, как целое распадается на фрагменты. Мало того что в картину включены дилетантские съемки, но и сама постановка действа была не лишена изъянов — по словам Рэя Мюллера, нацисты еще не научились маршировать, как подобает нацистам.

…Сколько раз во время монтажа заказного фильма Лени Рифеншталь хотелось все бросить и скрыться подальше от всей этой суматохи в горах! После первого же показа она, как только представилась возможность, сбежала в свой любимый Давос.

* * *

Лени Рифеншталь было ведомо, что Гитлер ждет от нее лучшего и более масштабного фильма, посвященного следующему «партайтагу» — в 1934 году. Она знала также, что при более благоприятных условиях смогла бы сделать фильм куда лучше прежнего. Но она по-прежнему не видела себя в качестве кинодокументалиста и лелеяла крохотную надежду, что ей удастся отвертеться от этого заказа.

В начале года берлинская студия «Терра-фильм» пригласила Лени в качестве режиссера и исполнительницы главной роли в картине, в основу которой легла опера Эжена д'Альбера «Долина». Действие происходит в Испании времен Гойи; два соперника — житель гор и житель долины — влюблены в одну цыганскую танцовщицу. В сюжете эхом отзывался «Синий свет» — горы являлись воплощением всего доброго, тогда как низины — всего зловещего. Ну а девушка, подобно Юнте, выступала носительницей вольного духа.

Конечно же, это больше импонировало вкусам Лени Рифеншталь, чем фильм об очередной нацистской сходке, но и от этого было никуда не уйти. Коль скоро она, понятное дело, не могла разорваться на две части, была продумана схема, как совместить работу над той и другой картинами. Студия УФА, которая в это время еще не была в полном подчинении у Министерства пропаганды, была готова подписать контракт на съемки фильма о съезде в Нюрнберге с распределением обязанностей, отпустив сумму ни много ни мало в 300 тысяч рейхсмарок; это давало Рифеншталь свободу для заключения субконтрактов — и снова ее взоры обратились к прогрессивному кинематографисту Вальтеру Руттману, чьи достоинства она ранее нахваливала Геббельсу.

Вальтер с радостью дал согласие и предложил предварить кинолетопись съезда экскурсом в историю прихода национал-социалистов к власти. Ну и, конечно, будет отснято немало материала новостного характера, так что хватит и на описание текущих событий. Помимо того что Рифеншталь дала Руттману в помощь Зеппа Алльгейера, которому доверяла безоговорочно, она, по-видимому, предоставила ему карт-бланш, а сама умчалась в Лондон с лекционным турне, а далее, в сопровождении своих старых друзей Гуцци Лантчнером и Вальтером Римлем, в Испанию для поисков места для съемок «Долины».

На этой стадии своей карьеры Рифеншталь торжествовала от сознания высшей степени своего успеха. Все, на что бы она ни положила глаз, ей удавалось — подчас вопреки палкам, которые вставляли ей в колеса. Ею владела навязчивая идея доведения до совершенства всего, за что бы она ни бралась, и, если не считать стычек с д-ром Геббельсом, из которых она, так или иначе, все же выходила несломленной, она ухитрялась склонять большинство людей к своей воле. Все, кто знал Лени, отзывались о ней как о прямолинейной, откровенной и очень умной — но ее ум был нацелен почти исключительно на совершенствование того, чем она была в данный момент занята.

Правда, когда дело касалось понимания межличностной — и политической — динамики, подчас обнаруживались досадные провалы. Добавить к сказанному можно то, что она была в высшей степени оптимистичной, чтобы не сказать наивной, рассчитывая произвести своими планами относительно фильма о нюрнбергском съезде впечатление даже на самых заядлых скептиков.