Леморан - [10]

— Мне рассказывали, что такое человеческая любовь. Так вот, — ты моя пара и я люблю тебя.

Вжался лицом в ее шею и замолчал. Не имел ни сил, ни воли, заставить себя действовать иначе, чем сейчас. Спонтанно, необдуманно, глупо, искренне. Рискуя всем.

Сможет принять ее ответ, если он будет отрицательным? Если она попросит отпустить ее?

О чем же она сейчас думает? Напряженный и еле удерживающийся от больших глупостей, глубоко дышал Шаните в шею и ждал. В голове не осталось больше ни одной связной мысли, пульсирующая пустота.

Шанита не решалась не то, что пошевелиться, а сделать глубокий вдох. Казалось, что мужчина как дикий зверь, от малейшей ее реакции, кинется. В голове полный бардак.

Плюс ко всему, близость Дюсана волнует, заставляет дрожать, и вовсе не из-за страха или холода.

Не понимает свое тело, не может полагаться на разум. Чувства же представляют собой огромный бурлящий котел с непонятным содержимым. Взгляд, которым Дюсан смотрит на нее, говорит не меньше чем сами слова. И нет в нем разочарования. Отчаянная надежда и решимость.

Шанита поверила всему, что он сказал, и хотела всего, что предлагал ей Дюсан. Его тихие слова разгоняли пустоту в душе, заполняя ее теплом и предвкушением. Такой же отчаянной надеждой. Что светилась в его серебристом взгляде.

Шанита вспомнила себя совсем маленькой, когда ждала праздника и верила в чудеса. Жизнь ее усердно разуверяла и жестокими уроками отучала верить в подобные глупости. Дюсан эту веру возрождал.

Единственное, не знала, что ожидать от него именно в эту минуту. Она никого никогда не подпускала к себе так близко. А Дюсан даже не был человеческим мужчиной. И сделать этот шаг именно сейчас… С ним…

Такой высокий и сильный серебристо-дымчатый инопланетянин. Другой, отличный от нее. И в то же время, Дюсан ощущается самым родным во всей вселенной. Признался ей в любви по человеческим традициям, ждет ответа.

Я счастлива? — спросила саму себя. — Да-а!

Если возможно улыбаться сердцем, то Шани только что это сделала.

Закрыла глаза, чтобы не видеть, а только чувствовать, и с наслаждением зарылась пальцами в густую мягкую гриву. Оказывается, давно уже хотела так сделать.

Дюсан резко вскинулся и впился в девушку взглядом. Глухо застонал и снова порывисто прижался к ее шее лицом. Задевая теплую кожу губами, гортанно простонал:

— Шани, это значит «да»?

— Ага, — невнятное мычание, а какие последствия.

Медленно, как хищник к жертве, Дюсан поднял к Шани лицо и посмотрел в глаза. Подрагивающими ладонями провел от плеч вниз по ее спине. Полотенце скомкалось и упало им на ноги.

— Не отпущу, — прошептал ей в рот. — Никогда.

Требовательные губы одновременно и клеймили, и ласкали. Шанита только принимала, что ей с таким напором давал Дюсан. Она пропала, потерялась. Осознала себя лежащей на кровати, придавленной тяжелым телом. Когда он отстранился, чтобы стянуть мешающую одежду с нее и с себя, вдруг вспомнила слова красноволосой девушки. Та вроде шутила, но как оказалось, все очень даже актуально и серьезно.

Не будучи уверенной, следовать ли ее совету, Шанита все же призналась, с трудом заставляя непослушные губы выговаривать слова:

— Дюсан… Я не была еще с мужчиной, ты первый. Будет кровь.

Голос совсем не слушался, постоянно срываясь на стоны. Дюсан целовал ее грудь, а после приглушенного шепота, прижался щекой к нежной разгоряченной его губами коже. Сердце Шани стучит так быстро. Он сам почти задыхается, куда важнее воздуха целовать, каждый участок кожи, каждое местечко, до которого может дотянуться. А поскольку Дюсан значительно превосходит Шани по габаритам, то она вся раскрыта перед ним как распустившийся цветок.

Дюсан даже не сразу понял, что она сказала. А осознав, сильно сжал челюсти в попытке совладать с собой, с инстинктами, которые совсем сошли с ума. Перед ним лежит его полностью обнаженная пара, к которой никто никогда не прикасался. Это выбило дух и наполнило до краев нежностью. Он не испытывал большего блаженства.

Все инстинкты поработила нежность. Дюсан отстранился и упал на спину, раскинув руки в стороны. Шанита приподнялась на локтях, потянулась за ним.

— Моя Шани. Можешь сама делать со мной все, что захочешь, моя девочка, — разве может хриплый и грубый голос звучать настолько ласково?

Дюсан заставил себя расслабиться и неподвижно ждать Шаниту, только неугомонный хвост продолжал ласкать ее ноги. Он даст ей время самой начать, прочувствовать их близость, узнать его тело первой. Не может пугать ее. Свои желания исполнит после того как Шани закончит.

Необдуманное решение, на этот раз Дюсан переоценил себя.

Следующим утром Леморан встречал новую пару. Шанита улыбалась и с любопытством оглядывалась, с неописуемым восторгом вдыхая вкусный, теплый воздух планеты, своего нового дома. От ее висков к ушам спускались темно-коричневые узоры тату, знак пары. Знак ее Дюсана.

Леморан ей понравился, очень. Особенно через три дня, когда прошел насморк, и она снова стала ощущать запахи. А уж как обрадовался Дюсан! И радовался он, надо сказать, долго, неугомонно и громко.

А через месяц ликовал весь клан Ай Йарин. Хоть Шаниту и предостерегали ее новые подруги — Света, Кира и Вера, все трое землянки, чтобы молчала до последнего, та не утерпела и призналась Дюсану, что беременна. Двойней.