– Галицкая, у тебя, вероятно, обострение звездной болезни. Думаешь, если ты в актрисы за делалась, можно учителю замечание делать? Встань, когда с учителем разговариваешь!
Маша молча встала.
– Запомни, Галицкая, здесь я решаю, за что ставить «два», а за что – «пять». Если ты хочешь стать актрисой, то должна понимать значение русского языка в этой профессии…
– Я не хочу стать актрисой, – Маша перебила русичку на полуслове.
– А кем ты хочешь стать, если не секрет?
– Летчиком-испытателем.
Все весело заржали.
– Так, садись, Галицкая, поговорим позже. И в присутствии твоих родителей.
Маша опустилась за парту. Яна, сидящая рядом, повернулась к ней и шепнула в ухо:
– Хочешь, я папе скажу, он ее уволит?
– Нет, не хочу.
– Почему?
– Потому что она права, – ответила Маша и уткнулась в учебник.
– Садись, Воронин, плох о, – скомандовала Елена Николаевна.
И хотя я еще не успел себя никак проявить, в принципе, она и в этом была права. «Сегодня же выучу все правила», – дал я себе зарок, возвращаясь на место.
И все-таки школьные будни тянулись не так уж и уныло. В школу приезжала съемочная группа с Центрального телевидения, брала у нас интервью. Лёлик тоже присутствовал на съемках, правда, вел себя так себе – чесался перед камерой и неприлично вываливал набок язык. А вечером в новостях нас показали на всю Россию, выставив такими героями, что во время просмотра я покраснел до кончиков ушей.
И еще нам с Лешкой от имени милиции вручили новые доски, старые погибли при взрыве. Мне досталась красная с китайским огненным драконом, Лешке – синяя с серебряным дельфином, выпрыгивающим из воды. Каждый день мы с Лешкой после уроков тренировались в парке и разучили такие трюки, какие до сих пор никто повторить не может. Иногда Маша с Яной приходили на нас посмотреть, поболтать и поиграть с Лёликом. В общем, жизнь била ключом.
И все-таки мы все ждали лета. Ведь летом мы снова будем сниматься в кино. А это означает, что нас ждут новые захватывающие приключения!
