Лекции по истории позднего средневековья - [17]

Другое важное последствие — вступление в среду европейских народов Швейцарии. Дотоле заключенные в горах своих швейцарцы довольствовались тем, что отстаивали свою народность. От 1476 г. до половины XVI столетия Швейцария играла важную роль в делах Европы, далеко превышавшую ее средства и силы: швейцарские наемники решали великие битвы. Этот путь указал ей Людвиг, и она шла по нему, торгуя своей кровью. Это подало повод к постыдной для Швейцарии пословице: «Нет денег — нет швейцарских войск». Одним из доказательств, что смерть Карла не была неожиданным для Людвига событием, служат его распоряжения, принятые им так скоро после смерти Карла, что трудно предположить, чтобы он об ней не знал прежде. Начать с того, что войска французские уже стояли на границах бургундских и тотчас после смерти Карла заняли города на Соне и города бургундские. В сущности можно было спросить Людвига, по какому праву он это делает. У Карла осталась наследница–дочь, но он объявил, что считает себя законным охранителем этой беззащитной сироты. Но города Фландрии не обнаружили никакого желания впустить его войска к себе и объявили, что сами будут защищать свою государыню. Людвиг должен был довольствоваться герцогством Бургундским и городами на Соне. Между тем Мария вышла за Максимилиана Австрийского, вследствие чего была война, кончившаяся по смерти Марии мирным условием, по которому Максимилиан оставил за собой большую часть бывших бургундских владений, но собственная Бургундия была за Людвигом.

Теперь главная цель Людвига была достигнута, от этого он начал действовать с феодальными владельцами с усиленной жестокостью. Герцог Немурский умирает на плахе. Конечно, он был изменник, но измена была прощена ему давно. Казнь эта произвела сильное впечатление на всех; герцог Немурский был друг Людвига: главной уликой его было дружеское письмо к Людвигу, в котором он говорит о своих прежних восстаниях. Самая казнь совершилась с страшными обстоятельствами: под эшафотом стояли малолетние дети герцога Немурского, так что на них капала кровь казненного отца. Одним словом, во Франции не осталось головы, которая бы крепко держалась на плечах, как говорил сам Людвиг. Он писал к одному близкому ему человеку — Андрэ: «Милый Андрэ, держи голову обеими руками».

В 1481 г. вымерла еще династия Анжуйская; Людвигу достались Анжу, Мен, Прованс, так что, кроме Бретани, не осталось еще более сильных лен французских. Людвигу оставалось только заниматься внутренним устройством государства. Стоит только взглянуть в известное собрание Ordonnances des rois de France, чтобы усмотреть лихорадочную деятельность Людвига на этом поприще; 4 тома этого собрания, следовательно, почти третья часть его, наполнены распоряжениями Людвига; сюда еще некоторые бумаги его не вошли.

Людвиг не был формалистом: часто маленькой записочкой он отдавал важные приказания. Он целые дни проводил в переписке и правил Францией из кабинета своего. В особенности его занимала мысль о сосредоточении власти административной, об этой цели, к которой стремились все государственные люди Франции во все времена истории; с этой стороны его можно бы назвать начальником революции французской. Он убивал все местные особенности, он заботился, чтобы ни на одном углу Франции не делалось ничего без его воли. Сокрушая феодализм, он отнимал в то же время у общин права; он не был врагом горожан, но общину как отдельную республику он гнал немилосердно; отнимая их права, он заменял выборных городских своими чиновниками. Нетрудно понять, какую важность имела для него быстрота сообщения: вот почему он ввел почты. В его время во Франции возникла первая типография. Людвиг сначала принял это изобретение с большой радостью, но потом, кажется, несколько разделил подозрения своего века. Вообще же он был покровителем наук, любил мысль, может быть, потому, что не знал всей силы этого орудия. Он очень много читал: его называли un liseur infatigable et terrible. В 1483 г. он умер в замке своем П л е с с и, тревожимый разными заботами, недоверчивостью, опасением смерти; обманывая себя, он старался обманывать других усилением судорожной, лихорадочной деятельности; никогда он столько не раздавал приказаний; он говорил: «Не надо, чтобы во Франции догадывались, что я умираю».

Людвиг XI есть представитель, типическое лицо, в котором выражается характер большей части государей этого времени: Генрих VII Английский, Фердинанд Католик в Испании. Мы увидим у всех них что–то родное, эту глубокую ненависть к прошедшему, это нетерпеливое желание сломить прошедшее и основать на этом новое государство. Религиозных верований у них мало, зато они суеверны; таков Людвиг XI. Значительная часть мер, им принятых, была только продолжением, дальнейшим развитием системы его отца; таким образом, он пошел далее на пути преобразования парламента, и, как отец, учредил еще парламент в Бордо и Дижоне; в первом для Guienne, в [Дижоне] для бургундских владений. Место Людвига занял малолетний сын его Карл VIII. Вероятно, Людвиг помнил опасности, которыми он окружал отца, и потому не дал воспитания сыну, дав ему одну только книгу для воспитания. Но Карл VIII, удаленный от отца, читавший почти исключительно рыцарские романы, вышел явлением совершенно противоположным отцу.