Лекции по искусству. Книга 3 - [14]

слушатели делают предположения

Волкова: Да, но он в покое или в движении? Нет, в покое. Стоит себе спокойненько, ножку так отставил. А вы говорите, в движении. Вот это вот и есть хиазм. Это потенциальное движение потенциального покоя. А что исследуется? А как он это сделал?

Есть книга «Мастера искусства об искусстве». Там опубликован канон Поликлета. Он опубликован всюду. Его все исследуют — Леонардо его исследует, к примеру, но я расскажу только самые главные вещи. Это схемы. Вы видите, что у него поднято одно плечо? Если плечо поднято, колено опущено. Если колено поднято, плечо опущено.

Канон Поликлета

А он разрисован схематично, грубо говоря, как ордер. И точно указаны пропорции. Какие пропорции? Пропорции очень интересные. Хиазм построен на пропорциях. Можно сказать, что он их вычислил. По примерно дорическому ордеру, когда грубой мерой измерения является голова, которая укладывается во всем корпусе определенное количество раз. 6–8 раз — это норма. А малой единицей измерения является мужская правая рука, от фаланги. Вот эти две фаланги — это и есть малые единицы измерения. Например, вот эта мера измерения должна укладываться у вас три раза. Уложились — ариец, не уложились — нет. Гениально. И тут произошла очень интересная вещь. Малоазийский тип оказался совершенно другой. Он этнически другой. А тот тип, который сложился в эллинском круге, где-то в VII веке — это идеальный тип эллина. Это тип белокожего северного человека. Это не краснокожие египтяне — это белый человек. Их называли дорийцы, которые пришли из страны Гипербореев, как гласит легенда и смешались с местным ахейским населением. Но во всем этом доминирует именно, этот персонаж. Именно этот тип. И мужской, и женский. Это одна из моих любимых вещей — фрагмент изумительного зофорного фриза.

Зофорный фриз

Вот эта сплошная линия наверху с Парфенона, которую англичане хапнули и увезли к себе в Британский музей. Они, вообще, хапнули все. С ними могут сравниться только немцы, остальные просто бледнеют. Они Акрополь разорили, как могли. Вывезли всю скульптуру. Сейчас греки вяло вякают вместе с ЮНЕСКО: отдайте, отдайте. Никто, никому, ничего не отдаст. Это понимают все. И у греков нет сил, чтобы сильно вякнуть. Так что, все это останется, конечно, там.

Посмотрите на этого удивительного эфеба — победителя Олимпийских соревнований в метании копья. А это шествие эфебов?! Эти юноши — дети Аполлона. Свет Аполлона! Наше будущее! Они совершенны. Они совершенно сложены и в этом их абсолютность. Это стремление к Абсолюту. А почему они разбивали все скульптуры, не получившие первую премию? Потому что это уже «осетрина второй свежести». Это второй сорт. А право на существование в искусстве имеет только первый сорт. Только гениальные творения искусства. А гениальные творения искусства сводятся к ваянию обнаженного человеческого тела. Вы даже не представляете себе одну вещь — вот здесь, по этим слепым репродукциям — какой это узенький рельеф. А ведь это сделано из простой мраморно-желтой плиты. И на ней помещается все: лошадь, движение лошади, вот этот плащ, который одет на эфебе, и который называется хламида. И вот этот эфеб, который спешился и обращается в другую сторону.

В тот момент, когда всходило Солнце, из казарм, что назывались Дормиториями или Дормициями, из западных ворот выезжали эфебы. Они ехали на восток, пересекая город, на палестры и в гимназию. Они ночевали на западе — в Дормитории, а упражнялись на палестрах и учились в гимназиях — на востоке. И когда всходило солнце, они ехали на восток. И весь город стоял и смотрел, как они едут. У них, у всех, были белые лошади. Их гривы и копыта были покрашены золотой или серебряной пудрой. Тело эфебов всегда было натерто специальным составом оливкового масла. Они его специально втирали, чтобы тело становилось бронзовым. Мужчины, мальчики и эфебы натирались им, когда выезжали для обучения, перед боем или перед Пиром. Есть такая скульптура Леохара: стоит Македонский со специальным сосудом или кифом, из которого он льет масло и натирает им тело. Они были бронзового цвета, а волосы их всегда были в перманенте. И мужчины, и женщины делали перманент. Во-первых, они были белокуры и голубоглазы. Это такая драма! Если у тебя не тот цвет глаз, то лучше тебе на свет божий не появляться. Белокур, голубоглаз и все волосы в перманенте. А каким удивительным образом они делали перманент! Есть картинки, изображающие этот процесс. Женщины красили волосы и на таких вот шляпах, с такой дырочкой, сушили эти волосы. Затем они каким-то образом накручивали этот перманент так, что волосы становились прядями. Никто не знает двух вещей: как они драпировались и как накручивали волосы. Это — тайна, секрет.

Прически

Короткие волосы, в основном, носили спартанцы. А аттические мужчины имели очень красивые прически. У них были косы. У мужчин. И они эти косы корзиночкой укладывали сзади, а впереди делали такие кудрявые челки. И потому, как уложена голова у мужчины, мы знаем, из какой области этот человек. А если у них были такие прямые волосы в перманенте, то они, чтобы все это хорошо лежало, вкладывали в локон грузик. И в торжественных случаях специально покрывали гривы и копыта лошадей из пульверизатора. Представляете эту сцену — на восходе солнца, на белоснежных лошадях с крашенными копытами, едут обнаженные юноши бронзового цвета, с завитыми волосами. Полис стоит! Едут эфебы! Наше будущее! Наша слава! Будущие победители! Вы представляете, что это за картина? И ни одна мамаша своего среди них не найдет, потому что они там все друг на друга похожи. Как их отличишь? Все бронзовые, все с золотыми волосами. Вот это воспитание, что на современном языке называется «патриотизм». И так продолжалось несколько веков, пока все это не разъехалось по швам.