Лекции о Спинозе. 1978 – 1981 - [63]

Степени как внутреннее различие

Ибо в момент, когда я только что поставил примерно такой вопрос: может ли нечто различаться на белой стене, независимо от нарисованных фигур, очевидно, что у меня уже есть ответ. И что все мы ответим хором. Отвечаем: «Ну да, существует и другой модус различения». Существует другой модус различения – и что это? Дело в том, что белый цвет имеет степени. И я могу варьировать степени белого. Одна степень белого отличается от другой совершенно иным способом, нежели одна фигура на белой стене отличается от другой фигуры на белой стене. Иными словами, белое можно назвать по-латыни _[нрзб.], мы пользуемся всеми языками, чтобы попытаться лучше понять что-либо, – даже языками, которых мы не знаем, вот как! _{[Cмех.] [Нрзб.]}, белому свойственны различия в градусах; существуют степени, и эти степени не совпадают с фигурами. Вы скажете: такая-то степень белого в смысле такой-то степени освещенности. Степень освещенности, степень белого – это не фигуры. И, однако, две степени не различаются как фигуры в пространстве. Я сказал бы «от фигур, от которых они отличаются внешне, учитывая их общие части». Я бы сказал о степенях, что это – совершенно иной тип различия, что существует внутреннее различие. Что это такое?

Что такое мгновение, мгновение с точки зрения знания? Мы начали с нашей души, утверждая: да, это может быть лишь это: существует различие по степеням, не совпадающее с различием фигур. Свет имеет степени, а различие степеней не совпадает с различением фигур на свету. Вы скажете мне, что все это – ребячество; но это не ребячество, когда мы пытаемся создавать философские концепты. Да, это и ребячество, и не ребячество. И это хорошо. Тогда что такое вся эта история? Существуют внутренние различия! Ладно. Попытаемся идти вперед с точки зрения терминологии.

Экстенсивное качество, экстенсивное и интенсивное количество

Экстенсивное качество (белое), экстенсивное количество (величина или длина) и интенсивные количества (степени или интенсивности).

Необходимо провести терминологическую перегруппировку. Мою белую стену, белое белой стены я назову величиной или длиной _[нрзб.], белое белой стены я назвал качеством. Детерминацию фигур на белой стене я назову величиной или длиной _[нрзб.]; я скажу, почему использую это внешне диковинное слово «длина». Величина, или длина, или экстенсивное количество. Экстенсивное количество есть, по существу, количество, которое составлено из частей. Вы помните модус существования? «Я существующий» – это определяется как раз бесконечным множеством частей, мне принадлежащих. Что иное существует, кроме качества (белое) и экстенсивного количества (величина или длина)? Имеются степени. Имеются степени, которые суть что? Их мы называем, в общем, интенсивными качествами, а фактически они столь же отличаются от качества, сколь и от интенсивного количества. Это степени, или интенсивности.

Дунс Скот и теория интенсивных количеств

Вот вам такой философ Средневековья, в котором есть много от гения, – именно здесь я обращаюсь к малой толике знания, – его зовут Дунс Скот, и он прибегает к образу белой стены. Это тот же пример. Читал ли Спиноза Дунса Скота? [Это совершенно] неинтересно, потому что я отнюдь не уверен, Дунс ли Скот придумал этот пример. Это пример, который тянется через все Средние века, попадая в некую группу средневековых теорий. Белая стена. Уф… Он говорил: качество, белое, имеет бесконечное множество внутренних модусов. Он писал по-латыни: modus intrinsecus. И Дунс Скот здесь прибегает к инновации, придумав теорию внутренних модусов. Всякое качество имеет бесконечное множество внутренних модусов. Modus intrinsecus – что это такое? Он говорит: белое имеет бесконечное множество внутренних модусов, и это интенсивности белого. Поймите: белое в одном из примеров равняется свету. Бесконечное множество светоносных интенсивностей. Дунс Скот добавлял здесь _[нрзб.], и заметьте, что он брал на себя ответственность, потому что здесь это становится новым. Вы скажете мне: зачем говорить «существует интенсивность», если существует бесконечное множество интенсивностей света. Ладно, хорошо. Но что он отсюда извлекает, и почему он это говорит? Какие счеты он сводит? И с кем? Это становится важным. Поймите, что этот пример типичен, потому что когда он говорит «белое» или «качество», он также имеет в виду форму; мы очутились в разгаре дискуссии о философии Аристотеля, хотя и в других терминах, и Дунс Скот говорит нам: форма имеет внутренние модусы. Ах! Если он имеет в виду, что форма имеет внутренние модусы, то это не само собой разумеется. Почему? Потому что само собой разумеется, что разнообразные типы авторов, всевозможные разновидности теологов считали, что форма сама по себе неизменна, и что меняются только экзистенты, в каких осуществляется форма. Дунс Скот говорит нам: здесь, где другие различали два терма, надо различать три. То, в чем осуществляется форма, есть внешние модусы. Итак, необходимо различать форму, внешние модусы, но существует и нечто иное. Форма также имеет «своего рода»